– Понимали бы чего! Лапти деревенские! – ответили плавуньи с обидой. – Красны девицы подружиться с ними хотят, а они нам про дудки какие-то!
– Кто красный, а кто и зеленый, – буркнул Чудород.
– Поплыли отсюда, девочки! – сказали русалки и лодка начала набирать ход, но не успели березовцы облегченно выдохнуть – опять остановилась. Русалки весело закружились вокруг, поблескивая чешуей на хвостах.
– А про жертву-то мы забыли! – воскликнули они. – Ну-ка стойте! Морской царь жертву требует: чтобы один из вас отправился прямо сейчас к нему в подводное царство!
– Это что еще за напасть?! – возмутились березовцы. – Разбой среди бела дня. Хуже печенегов. Ну-ка, кыш отсюда, мокрые!
– Ну вот еще, – надули губки морские девы. – Можно подумать, мы вас съесть собираемся. Всего-то утопим!
– Дядя Чудя, – прошептал Веприк. – Ты много заговоров знаешь – от русалок ни одного не найдется?
– Чего-то не припомню… Знаю от ведьмы: надо в нее острым чем-нибудь ткнуть или уголек кинуть.
– Да я бы в них ведро угольков кинул и кочергу заодно. И кипятком бы еще сверху облил. А где угольки-то взять? – сказал Добрило. – У нас только яблоки моченые.
– Яблоком бородавку сводят… А! – вспомнил Чудород. – Чтобы русалку извести, надо взять ее гребень, которым она волосы свои чешет, и закопать под кочкой. Только обязательно закопать, себе не оставлять, а то по ночам ходить к тебе начнет.
– Дай мне, пожалуйста, свой гребешок, – вежливо попросил бортник ближнюю русалку.
– Ах, я его дома забыла, – немедленно соврала она, хотя золотой гребень был засунут у нее в волосы над левым ухом. – Я тебе румян баночку могу принести – губы красить.
Русалки захихикали и завертелись в голубой воде.
– С гребешком не получится, – сообщил Добрило товарищам.
– Можно еще, когда они на ветвях весной качаться станут, березу под ними подрубить, – предложил Чудя. – Помню я еще одно заклятье, хорошее очень, но от кого – забыл, хоть убей. "На море-окияне, на острове Буяне лежит бел-горюч камень Алатырь"… что-то там тырь-тырь-тырь, не помню, а в конце – "Кто тот камень Алатырь изгложет, тот мой заговор превозможет".
– Крепкое заклятье! – похвалил Добрило. – Знать бы, от кого.
– Может, от Бабая, которым непослушных деток пугают, – предположила одна из русалок.
– Или от болотника, дедули моего, – задумчиво молвила вторая.
Морские шалуньи собрались все вокруг лодки, облокотившись локотками о борта, и прилежно гадали, кого можно заклясть Алатырь-камнем. Если не придираться к зеленым волосам, девушки были очень даже пригожи: ежедневное плавание сделало их тела стройными и гибкими, огромные глаза светились лукавством, курносые носики морщились от смеха. Да и волосы не у всех были зеленые – встречались и белые, и даже голубые.
– Вот вас бы всех этим Алатырем да по макушке! – в сердцах воскликнул Чудород. – Ну чего вы к нам пристали?! На что мы вашему царю сдались?
– Скучает! – пояснили русалки. – Велит распотешить!
– Нами он не распотешится! – уверил девушек Чудород. – Мы – народ очень печальный. Я вот как раз рассказывал ребятам, как моя бабушка ногу сломала.
– Ладно врать-то! Мы же слышали, как вы на весь океан песню пели "Как по морю лебедь белая плыла".
– Не "по морю", а "по мору"! – горячо заверил собеседниц Чудя. – Мор, значит, был – все помирали. И лебедь тоже. Я ж вам говорю: мы – люди печальные, забав не любим. Как друг на друга посмотрим, так плакать начинаем, – Чудя состроил такую скорбную физиономию, что Дунька засмеялась, а Веприк с Добрилой прыснули в ладони. – И пели мы "Как по мору лебедь бела умерла". А за нею и лебеденочек, бедненький. И лягушка. И карасеночек туда же. У нас все песни такие.
Водяные шалуньи в смущении посмотрели друг на друга.
– Да чего там! – крикнули они. – Хватай их всех, пускай наш царь сам разбирается! Качай лодку, девчонки!
Русалки все, как одна, ухватились за кораблик и принялись его дружно раскачивать – и по всему видно было, что это дело им не в новинку, так хорошо у них получалось.
– Стрибоже! Выручай! – заголосили мореходы.
– Ябеды! – сказали русалки.
– Стрибоже, помоги нам!
– Я б помог, кабы мог, – признался Стрибог, вздыхая. – Только в чужом царстве я не хозяин.
Положение березовцев было отчаянное. Они изо всех сил цеплялись за скамейки и друг за друга, но было ясно, что посланницы морского царя скоро перевернут лодку вверх дном.