– Да, сверху лысая, снизу усатая, – поддержал его Чудя. – А сбоку – полосатая.
Чтобы порадовать царицу, он подхалимски ей улыбнулся и получил медузой прямо по физиономии.
– Тухлая,значит, рыба?! Рыба, да?! Рыба?!!!
– Рыбка! – поправился провинившийся супруг. – Это я так ласково выразился. Рыбка моя.
– Тухленькая! – добавил Чудя.
– Я вам покажу "пакость морскую"! Я вам покажу "тухленькую рыбку"! – визжала царская жена, швыряя в певцов обстановкой тронного зала: морскими звездами, камешками и рыбками. – Уроды!
– Не Уроды, а Чудороды, – поправил Чудя. – То есть он – Урод, а я – Чудород.
Царица внезапно перестала кидаться и закатила вверх свои лупатые глаза.
– Довели меня, бедную, – всхлипнула она, тесня руками свою широкую грудь. – Дыханье в груди перехватило!
– Какое дыхание, душенька? У тебя же жабры! – простодушно напомнил ей муж.
– И этому бессердечному тюленю я отдала всю свою молодость! – продолжала жаловаться себе самой царица, кротко хлопая ресницами.
– Молодость отдала, дай хоть в старости пожить спокойно, – ляпнул царь и прикусил язык.
– Вон! Из! Моего! Дома! – заорала морская владычица. – Оба! Убирайтесь немедленно! Чтоб ноги вашей в этом море не было!
Бурлящий водяной поток завертел Чудорода и понес прочь. По всему телу шипели воздушные пузырьки, в голове шумело от коловращения. Рядом с ним, кувыркаясь и булькая, летел морской царь. Кажется, они проломили крышу прозрачного дворца – с такой скоростью их несло. Через минуту глубоководное царство, его светящиеся обитатели и разноцветные скалы стали для Чуди лишь красивым воспоминанием.
Глава 34. На африканском берегу
Когда русские мореходы угрюмо подплывали к африканскому берегу, первыми, кого они там увидели, были Чудород в обнимку с морским царем, которые сидели на прибрежной скале и пели "Не зореньку ясную". Товарищи, не веря глазам, соскочили с лодки, по колено в воде бросились к Чуде, а потом так долго и радостно обнимали и целовали его, что нечаянно даже морского царя поцеловали несколько раз. Ветер восторженно свистнул и кокнул пустую лодку о берег, отчего она развалилась на щепочки.
– Эй, человечки! – крикнул Стрибог. – Ну, как я вас прокатил? Ха-ха-ха! Любой позавидует! Слыхали ль вы, чтобы кто-нибудь быстрее плавал? И даже без паруса. В следующий раз вообще без лодки поплывем! Полетите, маленькие людишки, как птицы – одежду только придется снять, чтобы не надувалась!
– Ждем-не дождемся, – ответили путешественники, пытаясь себе представить, как они, словно журавли, появляются в небе над родной деревней, все – в чем мать родила. Насчет того, что им позавидуют, большой уверенности не было, но помнить будут долго.
– Ну, счастливо оставаться! – пожелал им ветряной бог. – В пути не робейте, идите навстречу всякой беде. Опасности презирайте. А мне пора: мне в ваши края весну-красну нести надо!
– Да неужели мы уже так долго странствуем? – изумился Чудород, прислушиваясь к затихающему над морем хохоту ветра.
Друзья устроились на песочке, послушали рассказ о последних событиях в подводном царстве и осмотрелись.
Картина природы вокруг них печалила однообразием. Море-то было велико, а берег африканский – так себе, песок да камни. За скалистым гребешком росли несколько убогого вида деревьев: ствол весь голый, как коза объела, а наверху воткнут зеленый пучок вроде ботвы от репки. Конечно, до веселой березовой рощи или до мохнатого ельника, где в изобилии растут лисички и рыжики, местным красотам было далеко. Веприк вспомнил, как шли они осенью с отцом по разноцветному волшебному лесу, слушали шелест и птичьи крики, смеялись, дразнили белок – и сердце от тоски защемило.
Зато с погодой путешественникам повезло: вокруг было тепло, как дома летом. Если сказать честно, они и сами не понимали, как далеко завез их бог ветров – как три раза от Киева до Сурожа.
– Вы меня в какой-нибудь прудик отнесите, пока жена сердиться не перестанет, – распорядился водяной. – Только сначала обмакните в море, а то засохну совсем по дороге.
Мужики втроем дотащили его до моря и кинулись за компанию в голубую воду. Дуняшка ходила около и тянула к купальщикам ручки.
– И – взяли, ребятушки! – скомандовал Чудя. Веприк ухватил морского царя за хвост, Добрило – под мышки, а Чудя – поперек толстого пуза, – и они понесли царя на сушу.
– Гляди-ка! – крикнул Добрило. – Идет кто-то!.. Эй, милый человек, ты не аль-араб ли будешь? Ты чего ж не черный? Нам сказывали, у вас в Африке мужики все черные… если мы, конечно, в Африку приплыли, а не мимо просвистели в темноте, – добавил бортник с сомнением.