– Не мадемуазель, а мадам [13), – холодно поправила Смеяна. – Я за мужем своим любимым, за Тетеревом Людмилычем, прилетела.
––
[12] мадемуазель – (франц.) обращение к незамужней девушке
[13] мадам – (франц.) замужняя женщина, обращение к замужней даме
––
– Ох! – испугался князь. – Конечно, конечно – я ж его не держу. Очень хороший муж, одобряю ваш выбор. И сыночек трехголовенький, славный такой мальчонка. Мордочки смышленые, мамина радость… Как хорошо было бы, если б его тоже отсюда кто-нибудь забрал!
Но князя не слушали: на Тетерю с одной стороны налетела Смеяна, с другой – Веприк, с третьей – Дуняшка, а с четвертой – подлез Чудя, и все вместе, хохоча и обнимаясь, они покатились по двору.
– Ты, кажется, хотел у Тетерева Людмилыча что-то про клады узнать? – напомнил князю Змей.
– Кто? Я?! – Владимир сделал удивленные глаза, пожал плечами и нечаянно стукнул зубами от страха. – Да зачем мне клады? Я же князь – у меня денег и так куры не клюют. Я решил никогда больше клады не откапывать, а лучше буду-ка я их закапывать, а другие пускай ищут!
Одуревший от счастья Тетеря то целовал и кружил свое семейство, то сам себя щипал, чтобы проверить, не во сне ли все происходит.
– Ну ладно, побаловались и хватит, – заявил наконец Пелгусий. – Пора нам! Родная деревня пропадает без старосты, а вы только и знаете, что обниматься!
Он попробовал оттащить от Тетери хотя бы Дуньку, но та свирепо пообещала Пелгусию "Ам!" и снова повисла на отце.
Смеяна ухватила со стола греческий глиняный кувшин, размахнулась и шмякнула его об землю.
– Вот так пусть наше горе-беда разбивается, подальше от нас разлетается! – радостно воскликнула она.
Тетеря схватил кувшин побольше и тоже расколотил его.
– Эй, мужик, – донеслось из-под стола. – Ты потише горшками кидайся – мы тут не для того от змея прячемся, чтоб нам в лоб черепки летели.
– Милый человек, – раздался из-под стола другой голос. – Там где-то на столе щука с кашей оставалась. Подай ее, пожалуйста, нам сюда, а то соскучились уже без дела сидеть.
Счастливое тетерино семейство долго могло бы еще обниматься и колотить посуду перед княжеским теремом, но пора было и домой: других участников перелетного отряда тоже ждали родные.
Березовцы залезли на Змея Горыныча и весело помахали оттуда киевлянам.
– Приезжайте к нам в Березовку! – крикнули они на прощание.
– Ну да, сейчас прямо и поедем, – сердито ответили люди под столами. – Вы давайте лучше летите отсюда вместе со змеей вашей, а то нам дальше пировать охота.
Раздалось громкое хлопанье крыльев – словно холсты мокрые стряхивали – и вот уже можно было полюбоваться, как змей летел в голубом небе, противно выгибаясь коромыслом и качая на спине, сидевших гуськом семерых отважных березовцев.
Понеслись под его чешуйчатым брюхом милые русскому сердцу прозрачные весенние перелески, пригорки с прошлогодней мокрой травой, низинки с нерастаявшим снегом, речушки и ручейки, заросшие кустами овраги и солнечные полянки, на которых светились уже желтые цветочки мать-и-мачехи. Вот и показалась за темным ельником деревня Березовка. А за ней – еще Березовка, а за той – родная Березовка, где героев дожидались милые подруги.
Глава 45. Большая радость на проводах зимы
Жители родной Березовки все были заняты любимым делом: водили хоровод вокруг соломенного чучела. Чучело изображало зиму-злодейку. Проводы зимы всегда были для русского землепашца очень важным праздником и хоровод надо было водить старательно и весело, с громкими песнями. Потом следовало есть блины и жечь чучело, обзывая его, кто как мог придумать.
Все эти праздничные забавы были полны большого смысла и пользы: зиму надо было проводить надежно, так, чтобы она больше не возвращалась и не вздумала погубить поздними заморозками посевы на полях. Надо было обозвать старую ведьму покрепче, чтобы обиделась и ушла. Называли ее каргой, старухой, злодейкой, сопливой, горбатой и всякими другими обидными прозвищами. Одновременно привечали весну-красну, славя ее каждым блином. Круглые румяные блины являли собой изображение молодого солнца, которому пора было согреть землю.
Березовцы, одетые зверями и страшилками, пели, перекрикивая друг друга:
– Уходи, зима сопливая!
Лысая голова,
Деревянная нога!
В лапоть садись, да под горку катись!
На тебе – вместо шапки горшок!
На тебе – вместо рубахи мешок!
На тебе – по спине палкой!..
Увидев несущегося в их сторону Змея Горыныча, березовцы даже и прятаться не стали, только плюнули с досадой.