– Тебе самому-то не надоело? – спросили они у приземлившегося чудища. – Чего ты все к нам летаешь?! Медом тебе тут что ли намазано? Мы, конечно, понимаем, что ты – змей и душа у тебя подлая, но три раза в одну деревню летать – это ты уже не змей. Это ты уже свинья!
– А я исправился! – объявил Горыныч. – Я теперь хороший!
– Хорошие змеи горынычи в одну деревню три раза не летают, – возразили березовцы.
– Я доброе дело хочу сделать! Посмотрите, кого я вам привез! – сказал Горыныч и на землю, кряхтя и ойкая, загородив дорогу остальным воздухоплавателям, слез дед Пелгусий.
– Так, – сказал он односельчанам и погрозил пальцем. – Я вижу, что без меня вы даже праздник по-человечески отпраздновать не умеете! Это что за чучело? Кто ж такие чучелы тощие делает? А блины? ну-ка… мням! – Пелгусий выхватил блин у ближнего селянина. – Какой кривой блин!… мням! – он ухватил у соседа еще один и откусил сразу половину. – Эй, девушки, кто пек этот блин?! мням! Поди-ка сюда! Не бойтесь, я ругаться не буду, я просто посмотреть на нее хочу, бестолочь криворукую, этакий несуразный блин нагородила!.. Богов вы не уважаете, вот что! Послушания в вас мало…
– Ничего себе ты доброе дело сделал, – с укоризной сказали березовцы Змею Горынычу. – Что ж ты его не сожрал?
– Да я как-то больше щуку с кашей люблю, – признался Горыныч.
– Батька! Глядите: это ж наш батя! – заорали молодые бортники Бобр с Бобрецом и в один миг стащили Добрилу с драконовой шеи.
– Батя! – радовался Бобр. – Ты что, Змея поганого победил и служить себе заставил? А чем же мы такую скотину трехротую кормить будем?
– Батянька! – кричал Бобрец. – Живой! Я же говорил: вернется, а ты все "убьют" да "убьют"!– крикнул он задорно Бобру.
В тот же миг богатырская отцова рука отвесила Бобру такую оплеуху, что тот чуть с ног не свалился.
– Батя! – завопил он – Он врет, а ты слушаешь! Нашел, кого слушать, болтуна дырявого!
Добрило отвесил оплеуху второму сыну, а потом обнял их обоих сразу – так, что кости затрещали, но отпустил, обнаружив спешащую к нему ненаглядную внученьку Малушеньку.
– Деда! Деда! – кричала счастливая девочка.
– Малушенька! – крикнул Добрило, протягивая руки навстречу внучке. – Крупиночка моя!
– Деда! – завопила Малушенька, подбежав. – А Злобынька у меня зайку отнял, что ты из делева вылезал!
– Иди к деде, милая, – ворковал бортник, пытаясь поймать бойкую девочку, которая вертелась у него под руками. – Я тебе другого зайку сделаю.
– Длугого не нада! – сердито отвечала Малушенька. – Пусть моего зайку отдает. И кляпивой его по заду настегай!… Злёбыня! Деда Доблила плилетел! – с ликованием закричала она и, так и не давшись в руки любимому дедушке, понеслась по склону к избе. – Уж он тебя тепель кляпивой настегает!..
На полпути она остановилась, что-то вспомнив. Добрило раскрыл объятия.
– А Бояшка опять печку лизал! – сообщила Малушенька и была такова.
Чудя в это самое время лежал на широкой Матрениной груди, а Матрена плакала над ним и брала с него обещания дальше огорода не уходить. Чудя тоже всхлипывал и приговаривал:
– Матренушка! Яблочко мое! Репонька! Шишечка моя сосновая!
– Кто?! – подозрительно переспросила Матрена, готовясь уже разораться.
– Шишечка! – нежно повторил Чудя. – Да не простая шишечка, – спохватился он, немного испугавшись при виде наливавшегося малиновым цветом лица любимой подруги. – Огромная! Вкусная! В Африке на кустах растут… Ой, Матрешенька, не бей меня!.. Ой! Только не по носу! На вот лучше – за бороду дерни. Ай-яй-яй!.. Ой! Матреша, не надо, березонька моя, ягодка, ши… нет, не шишечка, я не то хотел сказать – ой! – я хотел сказать: ши… "шизая моя голубка"! "сизая" то есть… ой!.. ну не сизая, ну – полосатая!.. ай! Пошутил!.. Белая! Черная! Зеленая!.. Мужики, да держите же ее кто-нибудь, всю бороду ведь повыдергала, голубка моя вкусная, огромная… ой!..
Долго еще березовцы радовались, здоровались с путешественниками, обсуждали новости и кормили блинами Змея Горыныча.
– Ну ладно, – сказало наконец чудище. – Полечу я, пожалуй. Где я живу не забыли? Пустыня Сахара, черные пески. То есть были черные, стали зеленые. В самой середине пустыни – месяц пешком по барханам, с какой стороны ни пойдешь… Будете неподалеку, милости прошу в гости.
– Да и ты нас навещай, – ответили березовцы. – Дорогу ты знаешь.
Они помахали змею вслед и начали расходиться.
И Лешаки тоже пошли домой, в маленькую свою избушку. Сколько радости было, что бабушка жива и здорова! Рассказов о своих приключениях хватило у каждого до самой ночи. А в гнездышке под крышей спала, сунув голову под крыло, ручная тетерина голубка – словно и знать не знала, как помогала путешественникам на многотрудном их пути.