Чёрт. Я так надеялся, что уже сегодня смогу хоть немного отпустить эти мысли, которые мне просто мешали жить. Не так-то легко функционировать, зная, что кто-то желает тебе смерти и имеет для этого возможности.
Я только вернулся домой после продолжительной встречи, где мы разработали новый план, как будем искать этого недоубийцу, как позвонила Лера. Мне очень не понравился её голос. Она казалась мне напуганной, и просила встретить её во дворе. Что случилось?
Предчувствие подсказывало мне, что наши с ней дела могут быть как-то связаны…
Я вышел во двор почти сразу после звонка, чтобы точно не пропустить момент её прибытия. Сначала подъехала машина Леры, а через несколько секунд после неё, во дворе припарковался ещё один автомобиль.
Лера выскочила из своей машины и бросилась ко мне, по её щекам лились слёзы.
— Что случилось?
— Слежка…дома камеры… и эта машина за мной постоянно — она плакала и параллельно пыталась мне что-то объяснить. Сквозь её поток слов и рыданий я старался вычленить отдельные фразы, чтобы хоть что-то понять.
Увидев машину, на которую она показывала, я пошёл в ту сторону, Лера схватила меня за руку, не пуская. А автомобиль, как только я дернулся туда, сразу же сорвался с места и скрылся.
— Пойдём домой, там успокоишься и расскажешь всё.
Мы пришли в квартиру, и Лера расклеилась ещё сильнее, видимо, на неё подействовала знакомая атмосфера и ощущение дома и безопасности.
Когда Лера пришла в себя и рассказала мне, что нашла дома камеры, а также, что ей кажется, что за ней следили, я сразу чуть не поехал к Саше, чтобы разобраться по-мужски, но она меня остановила, говоря, что это тут не поможет. В итоге, мы просидели весь вечер разговаривая то о работе, то об этих странных случаях преследования и нападений.
— Я так устала…Может, спать?
— Конечно, пошли — я увидел у Леры замешательство, куда ей идти, поэтому добавил — даже не думай, мы спим вместе у меня.
Она согласно кивнула, уверен, сегодня ей было необходимо это чувство безопасности и того, что кто-то рядом.
Я снял одежду и лег, ожидая, когда Лера умоется и придёт в комнату. И она пришла.
У неё не было с собой ничего из одежды, чтобы лечь спать, и я одолжил ей одну из своих футболок. Это была гениальная идея, потому что смотреть на неё в моей одежде, теперь был новый вид удовольствия для меня. Это как метка.
— Иди сюда, — расправил я объятья, и Лера послушно легла, положив свою голову мне на плечо. Так мы и лежали некоторое время в объятиях друг друга. На душе было тепло, было полное ощущение что сейчас я там, где всегда должен был быть.
Я поцеловал её в макушку, и вдохнул аромат волос. Пахло, как обычно, просто божественно. Я и до наших «близких» отношений обожал этот запах. Он всегда ассоциировался у меня с чем-то родным и близким, а Лера тогда смеялась и называла меня фетишистом, за то, что я нюхаю волосы.
— Марк, отпусти меня… — тихо проговорила Лера.
— Что? Неудобно? — я попытался убрать руки, думая, что Лере некомфортно лежать, но она не сдвинулась с места.
— Нет, я не про сейчас. Вообще, в целом. Я хочу уехать. Можно мне не отрабатывать две недели?
— Куда?
— Не могу сказать, хочу, чтобы никто не знал.
Я не смог найтись, что ответить, потому что моё сердце стучало как бешеное. Уверен, Лера, лежа на моей груди, прекрасно ощущала и слышала его.
Через какое-то время я начал ощущать, как маленькие неуверенные поцелуи исследуют мою грудь. Лера переползла сверху на меня, продолжая губами и руками двигаться по моему телу. Если это был её способ меня уговорить, то она не прогадала, сейчас я был почти на всё согласен.
Мой парень уже стоял по стойке смирно, когда дело дошло и до него.
— Марк — стонала Лера, сминая руками простыни под собой, и это была словно мелодия для моих ушей.
Когда я навис над ней, собираясь взять полностью, соединить наши тела, я вдруг впал в ещё большее состояние нирваны. Вот как всё должно было быть. Я, Лера, здесь в этой комнате, нашей комнате. Я хочу, чтобы так и было дальше. Я хочу засыпать с ней и просыпаться, хочу переделать эту комнату в общую спальню, а её спальню — в будущую детскую. Хочу всех этих взрослых приколов, которые бывают в семьях.
Я вошёл в неё, и она выгнулась в спине, задавая темп, мы ускорялись и замедлялись, продлевая наше наслаждение. Было в этом что-то мазохистское с моей стороны, понимать, что я её, возможно, больше никогда так близко и не почувствую, не увижу, но попытаться стоило.