— Ешь, молокосос. Не знаю, чем ты приглянулся нашему капитану, но он на тебя даже мясо не пожалел, — фыркнул говорящий.
Я осталась сидеть на полу неподвижно, всё ещё ощущая страх перед незнакомцем. Как-как он меня назвал? Меня, конечно, по-разному когда-то обзывали в школе, но «молокососом» никогда. Я ещё раз посмотрела на мужчину и неожиданно поняла, что тот разговор мне не приснился. Судя по тембру и интонациям, передо мной стоит некто по имени Оушен и он думает, что я мальчишка. Ещё секунда — и я сообразила, что знаю, к какой расе относится мужчина передо мной. Ларк!
Что там нам говорили в школе на уроке мировой политики? Планета Ларк уже много лет входит в состав Федерации Объединённых Миров. Раса ведёт достаточно замкнутый образ жизни, несмотря на то, что многие её представители служат в Космическом Флоте. Ларки заметно крупнее людей, так сложился естественный отбор на их планете, считаются агрессивными, но при этом не очень развитыми, живут в общинах.
«Дикари есть, дикарями и останутся», — однажды грубо сказал Ден, когда увидел на записях голокамеры, как массивный мужчина с заострёнными ушами пытается купить банку шипучей жидкости в автомате. Мужчина попытался просунуть огромную ручищу в узкое окошко и в итоге вместо того, чтобы взять только банку, случайно выломал весь диспенсер.
— Есть будешь или нет? Неужели на радость нам решил себя голодом заморить?
Произнёс Оушен, таким же образом прищурившись и изучая мои тонкие кисти рук. Всё остальное было скрыто одеждой Лорана и шлемом. Я перевела взгляд на поднос с едой и сглотнула гулкую слюну. Запечённые овощи и большой кусок мяса. М-м-м-м... Желудок был согласен со мной. Вот только я поняла, что огромный мужчина, просунувший поднос с едой, продолжает стоять над душой и испепелять меня взглядом. Хм-м-м… Есть под столь пристальным вниманием резко расхотелось. Да и отвечать я тоже не горела желанием. Не стоит выдавать то, что понимаю его язык.
— Ты не просто тощий, но ещё и глупый? С Захрана, что ли? — тем временем возмутился Оушен. — Вот это, — он указал на ароматную еду, — надо есть, чтобы были мускулы.
Палец ларка завис напротив бицепса, который совершенно точно был больше моего бедра. Я беззвучно рассмеялась, потому что пантомима ларка оказалась ну очень уж смешной. Взрослый мужчина пытается объяснить на пальцах, зачем надо кушать. К тому же нас разделяла стенка бокса, и я чувствовала себя в относительной безопасности.
— Ты что, смеёшься надо мной?! — неожиданно взревел ларк и ударил кулаком по перегородке.
От неожиданности я не удержалась и всё же неприлично хрюкнула.
— Ну, знаешь, — прорычал Оушен, — я к тебе вообще-то по-хорошему относился, несмотря на то, что ты чужак. Но, кажется, ты не способен оценить жест гостеприимства. Что ж, придётся сказать Ашенторну, что электроника в этом отсеке сломалась. Когда он прибежит, от тебя уже не останется и мокрого места. В конце концов, так хоть какая-то польза от тебя будет. Зверь давно болеет, может быть, свежее мясо ему придётся по вкусу.
С этими словами ларк резко развернулся и вышел из помещения, что-то набрав на панели управления на входной двери. А мне вдруг перестало быть смешно. Свет моргнул, раздался противный скрежещущий звук. Иглоёжка, молча сидевшая всё это время у меня под рубашкой, беспокойно зашевелилась и высунула мордочку наружу. Одна из стен в моём боксе вдруг стала медленно подниматься, объединяя пространство с соседней клеткой.
Вначале я даже не поняла, что это что-то живое. Большое количество желто-красного меха неподвижно лежало пушистой горой у противоположенной стены. А потом оно подняло саблезубую морду, и я потрясённо выдохнула:
— Да это же ведьмедь! Вымирающий вид!
То, что случилось в следующие секунды, трудно описать словами. Груда меха из соседнего бокса неожиданно встрепенулась и проворно бросилась ко мне. Иглоёжка, преисполненная благодарности за спасение, неожиданно вырвалась у меня из рук, и храбро метнулась наперерез ведьмедю, намереваясь защищать меня до последнего. Я же в ужасе схватилась за шлем, а точнее за голову, не зная, за кого волноваться сильнее. Какой бы маленькой ни была милая питомица взбалмошной пассажирки с «Титаника», я как ветеринар прекрасно знала, что в момент опасности животное превращается в грозного зверя. Тонкие иглы становятся настоящими шипами с сильным седативным действием, а крошечные зубки могут перегрызть даже металл. Я испугалась за ведьмедя, в то же время понимая, что если животное, превышающее меня по весу в четыре или пять раз наступит на иглоёжку, то последняя умрёт.