Накануне свадьбы я попал под собственную машину. Это был не только самый идиотский поступок, который я когда-либо совершал в своей жизни, но и самый строгий экзамен по практике осознанности.
Наши свадебные выходные должны были состояться в прекрасном уголке Англии, неподалеку от деревни, где выросла моя будущая жена Люси. В субботу, перед главной воскресной церемонией, мы организовали веселый праздник, полный игр, угощений и встреч со старыми и новыми друзьями. В то утро до прихода гостей у меня было много хлопот, и, помимо всего прочего, мне предстояло съездить к родителям невесты и забрать у них кое-какие пожитки. Я уложил вещи в багажник и захлопнул дверь ногой. И вот тогда случилось то, чего я никак не ожидал. Машина медленно покатилась вниз по гравийной дорожке к дому.
В этой ситуации я мог поступить по-разному. Например, позволить автомобилю набрать скорость и врезаться в дом. Или я мог бы попытаться запрыгнуть в автомобиль, пока он медленно полз вперед, и дернуть ручник, на который, как выяснилось, я забыл второпях поставить машину. Я мог бы попытаться остановить автомобиль, толкая его сбоку и не становясь у него на пути.
Но я побежал перед автомобилем, пытаясь остановить его на полном ходу. Все произошло очень быстро. Так как сначала машина двигалась медленно, такой вариант выглядел разумным. Как и многие люди перед свадьбой, я регулярно посещал спортзал и был уверен, что во мне проснется Халк. К сожалению, я не оказался супергероем. Ньютоновская физика сделала свое дело, в мгновение ока автомобиль набрал скорость, и вскоре между дорожкой и фасадом дома остался буквально один шаг. Все это означало, что еще прежде, чем я пойму, что собственно произошло, Volkswagen Golf весом в добрые полторы тонны размажет меня по кирпичной стене дома.
Сделалось до странности тихо. То, что я не чувствовал никакой сильной боли и к тому же мог шевелить пальцами ног, вселяло в меня надежду, что по крайней мере ни одна нога не была сломана. Вдруг стало ясно, что у меня три проблемы. Первая: в доме не было никого, кто мог бы прийти мне на помощь. Вторая: дом стоял в стороне от проселочной дороги, поэтому ни один прохожий не увидел бы, что случилось. И, конечно, третья: я был зажат в зазоре между машиной и кирпичной стеной, и, если бы так продолжалось и дальше, я очень сомневаюсь, что подобная тяжесть пошла бы на пользу моим ногам.
В моей голове пронеслась первая мысль: какой же я идиот. Потом я подумал, что мне остается только взывать о помощи, что я и сделал. Первые десять минут прошли без изменений, но вскоре мои истошные вопли чудом расслышала пожилая леди, которая случайно проходила мимо за оградой. Женщина не растерялась. Когда она подошла поближе и увидела меня, то выудила из моего кармана телефон и вызвала спасателей.
Те десять минут, пока она шла, автомобиль давил на меня и боль в ногах все усиливалась. Я заметил, что в моей голове начинают разворачиваться всевозможные сценарии. Как я завтра пойду к алтарю? Смогу ли я вообще идти? Все ли в порядке с Люси? Как отреагируют ее родители? Вовремя ли начнется партия в крикет? Думаю, что справедливости ради надо сказать, что я испытывал сильный стресс.
Именно тогда активизировалась моя осознанность. Так как я немало практиковался, то уже знал, что мысли только затянут меня в омут и будет лучше, если я сосредоточусь на своем теле. Да, мои ощущения и впрямь были тяжелыми, но я мог просто воспринимать их такими, какие они есть, а не погружаться в свои переживания.
Итак, я ощущал тяжесть в бедрах, но не беспокоился, что автомобиль поврежден. Я ощущал твердость кирпичной кладки за мной и не паниковал, что выходные будут испорчены. Сознательно направляя свое внимание на эти предметы и не поднимаясь выше уровня физических ощущений своего тела, я не позволял уму напугать меня страшными историями о несчастных случаях и не казнил себя мыслью, что я совершенно несносный жених.
Все те долгие часы, которые я провел, упражняясь в техниках осознанности тела, наконец-то принесли свои плоды. Так как вопреки всем обстоятельствам я развил в себе привычку к осознанности, мне было относительно легко сконцентрироваться исключительно на ощущениях собственного тела, не давая критических оценок и не выдумывая страшных историй. Благодаря этому опыту я впервые понял, почему, говоря о медитации, мы называем ее медитативной практикой. Мы называем ее практикой, потому что она учит всем навыкам, которые особенно нужны нам, когда мы в них действительно нуждаемся. Хотя я понимал, что совершил глупость, моя благодарность практике никогда не была так велика, как в ту минуту, когда меня загнал в ловушку мой собственный автомобиль. Я дышал происходящим. Понимал, каким было мое дыхание. Позволял уму покоиться в теле.