— Понимаете ли вы, что в случае неудачи…
«Вам придётся жениться на мне, во имя спасения моей репутации,» — хотела сказать Лика, но не смогла. Перспектива, внезапно открывшаяся перед ней, настолько захватила её, а опасения возможной реакции дракона настолько пугали, что слова попросту застряли в горле.
— Да. Однако не советую приближать неудачу, — нахмурился Адайн. — В вынужденных браках нет ничего хорошего.
— Для вас?
— Для вас.
— Вы ошибаетесь. Я была бы счастлива… — Лика вынуждена была прервать свою речь, ибо Адайн подошёл к ней близко-близко.
А потом и вовсе впала в ступор. Ибо дракон сделал странное — зачерпнул из кубка нечто густо-зелёное с резким травным запахом и мазнул по её щеке.
— Что вы делаете? — отстранилась принцесса.
— Убираю свидетельства ваших ночных похождений, — он снова зачерпнул пальцами мазь и принялся распределять её по саднящей Ликиной скуле. — Или вы уже придумали, как объясните своим родителям синяк в пол лица?
Гвиневра Риганштадт
Гвен не спалось. Казалось бы, сборы в дальнюю дрогу должны были утомить её. Однако в голове беспрестанно крутились беспокойные мысли и картинки нового будущего.
Завтра уедет Брянка. Послезавтра — они с отцом.
А потом…
Она вздохнула и перевернулась на другой бок.
— Надеюсь, папа знает, что делает и не переоценивает свои силы и влияние, — произнесла Гвен, глядя в потолок, расписанный раздражающими цветочками и щекастыми крылатыми духами.
Захотелось пить.
Гвиневра поднялась с постели, подошла к столу, стоящему у окна, налила из кувшина воды и с наслаждением глотнула. Местная вода была и в половину не так вкусна, как чистейшие ключи Риамонта. Однако в комнате было так душно, что выбирать не приходилось.
Она уже хотела вернуться в постель, как вдруг её внимание привлёк необычно яркий свет, загоревшийся в окне дракона. Гвен подошла поближе к окну, вытащила из шкатулки, стоящей на подоконнике, маленькую подзорную трубу и направила на башню, которая не раз становилась объектом её ночных наблюдений.
— Хос! — вообще-то Гвен мало, что могло удивить, но увиденное просто потрясало.
В комнате Адайна Ясскарлада была Лика.
«Лика, хос побери!»
И они… судя по всему, целовались!!
Однако Гвен была бы — не Гвен, если бы к ней тотчас не вернулось самообладание вкупе со способностью трезво мыслить.
Не то, чтобы поцелуй Лики и дракона что-то менял. Однако необходимо было действовать, причём незамедлительно.
Гвен аккуратно сложила подзорную трубу в шкатулку, закуталась в халат, крепко перевязала пояс и вышла из комнаты.
Её тут же ожидаемо окликнули стражи:
— Ваше высочество, по приказу её величества в ночное время вам следует оставаться в комнате.
— Пока в замке находится мой отец, а именно, король Риамонта, он лично отвечает за мою безопасность, — отчеканила Гвен.
— Но ваше высочество, — заблеял страж. — У его величества, короля Риамонта, множество иных забот. Её величество лично…
Гвен не стала дослушивать, а просто пошла прочь по коридору.
— Одумайтесь, ваше высочество, — схватил её за руку второй страж, менее болтливый в силу почтенного возраста.
Гвен презрительно смерила его взглядом:
— Как ты смеешь меня лапать?
Страж всё ещё удерживал её.
— Как вы смеете требовать от меня отчёта?! — распалялась Гвен. — Если я закричу и обвиню вас в домогательствах…
Страж ожидаемо отпустил её руку.
— Так-то лучше, — Гвен одёрнула рукав и направилась прямиком в ту часть замка, где располагалась делегация Риамонта.
Лика
— Творец всемогущий, на моём лице, должно быть, и правда красуется огромный синяк. Признаться, об этом я не подумала.
Адайн едва заметно усмехнулся.
— Меня можно понять, — начала оправдываться Лика. — Сначала переживания после нападения, потом полёт, потом… я… здесь, — голос подвёл её.
— Всё хорошо, что хорошо заканчивается, — вздохнул Адайн, домазывая остатки смеси под глазом и почему-то на переносице. — Мазь будет действовать пять часов. После вы смоете её, снова увидите в зеркале прежнюю Лику и в нужное время вернётесь в свои комнаты. Только у меня к вам просьба.
— Всё, что хотите, — слишком поспешно ответила Лика, и тут же исправилась, пояснив своё рвение, — в благодарность за спасение жизни принцессы Ардара и её репутации.
— Репутации, которую вы упорно хотите погубить.
— Я не…
— Бросьте. Я же вижу, вы не желаете оставлять своё намерение.
— Кажется, у вас была просьба, — сменила Лика тему разговора.
— Две просьбы. Первая: никто не должен знать ни о вашем ночном приключении, ни о том, что я вылечил ваш синяк.
— Само собой. Тем более, мне некому больше доверять свои тайны, — попыталась Лика вызвать у дракона сочувствие.
— И вторая…
«Вызвать сочувствие не получилось».
— Представьте себе, — пристально взглянул на неё Адайн, — подумайте хорошенько и представьте совместную жизнь с нелюбимым мужчиной.
Теперь пришла очередь Лики усмехаться:
— То есть, вообразить себе то, к чему меня готовят каждый день? Адайн, а вы не думали, что это и есть причина, по которой я так отчаянно за вас цепляюсь?
Дракон изменился в лице, а через несколько гнетущих мгновений отвернулся к столу, продолжив колдовать над содержимым второго кубка.
— Помнится, вы спрашивали, что есть любовь, — произнёс он, стоя спиной к принцессе Ардара. — Так вот, если в двух словах: это когда тебя ведёт не эгоизм, а счастье любимого.
— А если любимый — и без того самое несчастное в мире создание? Стоит ли жертвовать собственным счастьем, бросая его в бездонную яму?
Адайн тяжело вздохнул. Повернувшись к Лике, он протянул ей кубок:
— Выпейте.
— Что это? — от прозрачной жидкости пахло липовым цветом.
— Второй компонент лечения.
Лика залпом осушила кубок, содержимое которого оказалось на удивление приятным. И вдруг почувствовала, что язык больше не подчиняется ей, в ноги и руки вступила слабость, а в голову — лёгкий туман…
Адайн
Прежде, чем сражённая усиленной дозой снотворного Ликария рухнула на пол, Адайн забрал у неё кубок, поставил его на стол и подхватил спящее тело девушки, чтобы отнести его на кровать.
Но не успел и шагу ступить, как дверь в его покои затряслась от чьего-то настойчивого стука.
27
Гвиневра Риганштад
— Нет, — твёрдо ответил Эрик.
Несмотря на позднее время, брат не спал. Кажется, он только что явился с поздней прогулки.
— Что значит нет?! — взвилась Гвен. — Неужто ты позволишь ему… им… позволишь Лике… — от возмущения она с трудом подбирала она слова.
— А что ты предлагаешь? Устроить скандал? — Эрик принялся сдёргивать с кончиков пальцев тугие перчатки.
— Конечно, мы должны им помешать!
— Допустим. Пойдём к отцу, перебудим пол дворца. И что потом? Думаешь, Морриганы позволят скомпрометировать единственную дочь и наследницу Ардара?
— М-м-м! — едва не застонала от бессилия Гвен.
Брат же со свойственным ему цинизмом продолжил разбивать её надежды:
— Я ставлю на то, что при подобном раскладе дракон женится на ней. Таким образом Ардар ещё сильнее укрепится. А чего добьёмся мы, сестра?
— Ты прав, ничего.
— Ко всему прочему, как ты объяснишь свою осведомлённость?
— Уже никак, — выдохнула Гвен. — Хотя мне даже врать бы не пришлось: я не спала, захотела пить, подошла к окну и заметила свет в башне драконов.
— А потом взяла подзорную трубу и принялась разглядывать происходящее.
— О-о, не дави на больное.
Эрик был прав и ещё раз прав — башня драконов настолько удалена от окон принцесс, что определить, кто именно в ней находится, можно лишь с помощью специального приспособления.
— Да, сестра. Всколыхнёшь это, и возникнет вопрос: за чьими окнами ты ещё наблюдаешь?.. Конечно, его не зададут. Но будь уверена, подозрения останутся. Старик Морриган удвоит бдительность, усилит охрану. Гвиневра, наш план и без того трещит по швам! — Эрик устало рухнул в кресло у потухшего камина. — Так что да, сейчас ты промолчишь. Как и я… А теперь, сделай одолжение, не испорти всё окончательно и сейчас же возвращайся в свои комнаты.