«Простите мою ошибку,» — ещё ниже склонилась она. — «Видимо, я слишком устала от поисков, раз позволила себе обмануться».
«Ты ни в чём не виновата. Лети… И удачи,» — провожая взглядом воспарившую в небо драконицу, Адайн от всего сердца желал ей найти свою истинную пару.
Ликария
Здесь повсюду пылали камины, а Ликария всё равно мёрзла.
Королевский замок Риганштадов — тёмный и стройный, будто продолжение чёрной скалистой вершины, остался таким же, каким она его помнила с детства, мрачным, строгим и по-своему красивым. Правда, отчего-то казалось, что хорошо себя здесь чувствуют лишь сквозняки.
Даже Гвен простудилась. Видимо, отвыкла от местного сурового климата. Заперлась в своей комнате и не вышла встречать королеву Ардара и прибывшую одновременно с ней делегацию из Мадхава. Эрик извинился за отсутствие сестры, попенял на целителей и пообещал, что к началу праздничного бала, Гвиневра обязательно поправится.
Однако чуда не произошло. Лучше ей не стало. Впрочем, за обедом целители доложили, что жар прошёл, состояние герцогини Презанской более не внушает опасений, однако для бала и для посещений она слишком слаба.
— Может быть тогда я сегодня же передам Гвиневре мой подарок? — предложила Ликария.
— По традиции подарки открывают утром нового дня, — отклонил просьбу король Риамонта.
— Открыть его она может, когда захочет, — улыбнулась королева Ардара, доставая из кармана юбки узкий бархатный футляр. — А передать его я могу и сейчас.
— Хм… — задумался Эрик.
— Что там? — тем временем прошептала сидящая рядом Брянка.
«Вот же неугомонная,» — жизнь с любимым мужчиной пошла принцессе Мадхавы на пользу. Она стала более красивой, уверенной и настойчивой. Правда, иногда немного перегибала и вела себя, будто избалованный ребёнок.
— Гляди, — прошептала Ликария и слегка приоткрыла футляр, ибо проще было показать южанке чужой подарок, чем объяснять, почему не покажет. Кроме того, если камни оценит дочь «ювелирного короля», значит она не прогадала.
— Красивый, — прошептала с придыханием Брянка.
— Надеюсь, ей тоже понравится, — успокоенная Ликария закрыла футляр.
Подарки она выбирала сама. Для Брянки сапфировые серьги, для Гвен — браслет из крупных рубинов. Ей и самой нравилось, как красные камни переливаются в изящной оправе.
— Возможно, это немного улучшит настроение Гвен и способствует её скорейшему выздоровлению, — произнесла она громче, обращаясь к хозяину замка.
— Ну хорошо, — Эрик явно пытался скрыть раздражение. — Я лично передам ваш подарок. И раз уж речь о дарах, — оживился он, — в вашей комнате вас ожидает кое-что от нас.
Ликария улыбнулась:
— Благодарю, ваше величество.
«За сведения. Значит риамонтцы без труда могут проникать в мою комнату? Я тотчас исправлю эту оплошность».
Оказавшись в своих покоях, Ликария первым делом отправила служанку-ардарку за главой охраны. Сама же принялась осматривать комнату.
Хвала Творцу, Эрик не отличился оригинальностью — на кровати лежало алое бархатное платье. Старомодное, пышное, с большим декольте и рукавами-буфами, да ещё и плохонько сшито. Однако к нему прилагалась нижняя рубашка-камиза из тончайшего хлопка, украшенная по вороту изящными игольными кружевами.
«Идеальная».
Правда и у рубашки нашёлся недостаток — слишком уж щедро её полили розовой водой.
— Ощущение, что её окунули в цветочный гидролат, — сморщила нос старшая служанка Ликарии. — Вы выдержите весь вечер в столь сильном аромате?
— Кажется, у меня нет выбора, — Ликария с тоской глянула на шкаф, в котором висело приготовленное для вечера платье из золотистого жаккарда.
«Вот не поленюсь, перекрою на досуге все главы международного этикета. И пусть только попробуют не принять!»
— Может хотя бы рубашку свою наденете? — пыталась спасти ситуацию служанка. — Наши-то не такие пахучие.
— А у нас есть с собой что-то похожее? Присмотрись к вороту платья. Спасти его может лишь горловина камизы, выправленная наружу.
— Нет, — прошептала служанка. — Мы шьём платья так, чтобы их не приходилось спасать… Вот же гад, — добавила она совсем тихо. — Хоть в мелочах, а диктует вам свою волю.
— В одном ты права: это мелочи.
— Госпожа, а правду говорят, вы и этот гад?..
— Кажется, ты забываешься, — оборвала Ликария служанку, которая, кажется, почувствовала себя доверенным лицом королевы.
— Простите великодушно, ваше величество, — понурилась служанка.
Ликарии стало не по себе, однако иначе она не могла — у королев не бывает друзей, лишь сложная иерархия подданных.
«А ещё враги и союзники».
К сожалению, последние легко превращались в первых. Но к счастью, история знала и обратный оборот.
42
Льюэллин
— Ты куда? — окликнула его Брянка.
— Мне… надо выйти.
— Опять?
— Да, милая, опять, — у Льюэллина уже заканчивались предлоги, под которыми он мог покинуть бальный зал, а Адайн всё не выходил на связь.
«Плохо дело».
Ситуация действительно разворачивалась стремительно и не в лучшую сторону. Ладно, первый танец королева Ликария подарила королю Эрику из вежливости. Второй — он у неё явно вымолил, возможно, выпросил в обмен на голос в Совете.
«А что насчёт оставшихся?»
По какой-то причине Лика действительно не отходила от Эрика. Буквально прилепилась к нему. Практически висела на шее.
И всё это на глазах у сотни людей из числа риамонтской и ардарской знати! Ибо по странной местной традиции король и королева танцевали в середине огромного зала, а прочие танцующие почему-то сохраняли дистанцию.
Раздражал Льюэллина и белый дым.
— Странная традиция, — пожаловался он Брянке, когда слуги во время первого танца принялись сжигать прямо на каменном полу высушенные цветы и травы.
— Не злись, так они выгоняют злых духов. Правда, у нас для этого используются благовония.
— Спорим, это не поможет? Все злыдни останутся до утра в этом зале.
Брянка тихонько хихикнула.
— Кроме шуток, в твоём положении… если станет плохо, скажи.
— И ты спасёшь меня, милый? Только на балкон не выводи, там мороз, а мне сейчас вредно переохлаждаться, — она положила руку на пока ещё плоский живот.
— Лучше мороз, чем задыхаться от дыма… Кстати, мне что-то и правда поплохело. Я выйду на пару минут?
— Иди, — улыбнулась любимая.
В первый раз она отпустила его легко. Дальше с каждым разом было сложнее.
Вот и теперь стоя на балконе и глядя в небо сквозь густой снегопад, Льюэллин отчаянно пытался вызвать Адайна.
Но бусина молчала.
— А знаете что?.. В пекло вас, — разозлился друг короля драконов, пряча бусину и стряхивая с плеч сугробы. — Не хотите быть счастливыми? Не будьте. Пусть Ардар объединится с Риамонтом через этот ублюдский брак. Пусть Мадхав прогнётся под новым гегемоном. К Хосу равновесие. К Хосу вас! Пусть ваш человеческий мир хоть перевернётся!!
Адайн
Льюэллин так хлопнул дверью балкона, что с черепичного навеса свалился старый сугроб с человеческий рост.
Адайн понимал его злость. Он чувствовал, как горела бусина. Нагревалась несколько раз, значит зря он так долго раздумывал.
«Льюэллин не стал бы беспокоить по пустякам».
Жаль, он ответить не мог — сначала летел сквозь буран, потом искал место для незаметной посадки. Теперь вот крался по конусообразным крышам замка, стараясь не цепляться когтями за черепицу, чтобы не привлекать внимания стражей. Хоть в этом помогал густой снегопад.
Однако и сейчас не следовало терять бдительность. Прежде, чем проникнуть в замок и явиться на бал, Адайн хотел сам взглянуть на происходящее. Поэтому осторожно полз к стеклянному куполу, из которого в синюю мглу лился свет и просачивались отзвуки флейт и скрипок.
Наконец он достиг своей цели. Аккуратно смахнул крылом со стекла остатки снега, который и без того сметало ветром, дохнул теплом, чтобы растопить морозный узор, и заглянул внутрь…