«Точнее, по Ардару. И по своему замку, по его кухне и служанкам, по Совету министров и по аудиенциям. Ещё скучаю по Брянке. И вообще…»
Глаза сами собой наполнились влагой.
— Я думала… — Лика манерно вдохнула и уставилась в потолок, чтобы не дать слезам пролиться, — что уже никогда не увижу её… Но я понимаю: я никто в вашем королевстве. Мои желания несущественны, а чувства ничтожны. К тому же у тебя сегодня свидание, — она глянула на затаившую дыхание Эфи, одаривая ту печальной улыбкой сквозь слёзы.
— Ты что, загадки истории — это так захватывающе, — восторженно прошептала юная Танлид. — Я верно понимаю, его величество держит вас в рабстве и ни за что не отпустит?
— Угу, — ради возвращения домой Лика голова была, не задумываясь, подтвердить самую гнусную ложь.
— Тогда действовать надо быстро. За мной, — Эфи косо глянула на дверь из столовой.
Сердце Лики ухнуло куда-то вниз. Да только отступать было некуда…
51
Лика
Лика не верила, что это происходит.
Меж тем окружающее пространство вокруг неё менялось, будто она села на карусель, и теперь та раскручивалась, постепенно набирая обороты.
Вот Эфи резво встала из-за стола, столь же резво подскочила к маменьке, чтобы чмокнуть её в щёку и уведомить:
— Мы гулять. К ужину вернёмся.
Затем схватила Лику за руку и куда-то повела.
И что удивительно, Форцерин, который прекрасно всё видел, и который контролировал каждый её шаг, пока она жила в Северном замке, ничего не сказал. Даже не пошевелился! Уходя из столовой, Лика мельком глянула в его сторону, ожидая, что он тотчас подскочит и остановит её. Но этого не произошло.
Они оказались в холле. В руки ей сунули чужое пальто. А когда она надела его, дали нечто прозрачное и просторную утеплённую накидку с капюшоном.
— Это для глаз, — указала Эфи на прозрачную штуку. — А это сохранит от обморожения. Там сейчас оочень холодно. Уж я-то знаю, летать в человеческом обличье — особенное удовольствие.
От волнения у Лики во рту пересохло. С каждой минутой Изумрудная долина становилась всё ближе и ближе. И чорка. И возможно, Ардар. Да только она отучилась верить в чудеса, и каждую минуту ждала, что вот-вот её остановят.
Не остановили.
Ни в саду.
Ни в лесу, куда они попали из сада.
Ни на опушке, где Эфи обратилась в дракона.
Правда, сначала человекообразная драконица надела на Лику прозрачную штуку, закрывающую верхнюю половину лица. Сверху капюшон. Да ещё и затянула завязки под горлом.
— Вот так это носят.
Потом она подошла к какой-то огромной деревяной коробке с окном, что стояла с краю опушки, и открыла её ключом. Оказалось, на тонком золотом шнурке Эфи висел не кулон, не бусина связи или иное украшение, а ключ. При этом шнурок… растянулся. Да-да, стоило драконице потянуть за ключ, шнур растянулся, будто был сплетён не из золота, а из каучуковой нити — диковинки с дальних островов.
«Официально не открытых, кстати. Но это уже частности».
Пока Лика раздумывала над судьбами аборигенов и гадала, чем ещё удивят её драконы, помимо тянущегося золота и прозрачной штуки для глаз, которая плотно прилегала к лицу, Эфи успела раздеться в деревяном коробе, потому что вышла она оттуда, босая, без шапки, завернутая лишь в простыню. Вышла прямо на снег, на середину опушки, взмахнула руками, и… подхваченная ветром простынь отлетела в сторону, а девушка перевоплотилась в дракона. В изящного светло-зелёного ящера.
А потом выстлала перед Ликой крыло с перепонками, тонкими до прозрачности, такими, что в нём просматривались линии кровеносных сосудов.
Лика, мигом забыв и о диковинках Грайгцура, и о дальних островах, выдохнула, собираясь с силами.
Драконица повернула к ней свою оскалившуюся морду и нетерпеливо стукнула крылом по замёрзшей земле.
Внезапно Лику озарила мысль о возможной погоне. Это подстегнуло. Не прошло и минуты, а она уже сидела на драконьей спине, хватаясь крепко за выступающие из шеи шипы драконицы.
И даже накидку расправить не успела — Эфи взлетела внезапно, и сразу начала набирать высоту! Тут же! Не плавно, как Адайн. То же касалось и скорости. От неожиданности Лику дёрнуло назад, и если бы за её спиной не торчало ещё несколько парных высоких шипов, она бы просто свалилась с драконьей спины.
Утешало одно, когда они долетят…
«Если».
…Лика выскажет всё, что думает по поводу навыков Эфи в перевозке людей. Видимо, не зря ей доверили лишь переноску чорских лошадок.
Адайн
Через пол часа, когда Танлиды завершили обед и разбрелись по дому и саду, Адайн понял, что Лика так и не явилась в комнату, которую им выделили для сна.
В выстуженную угловую комнату.
«Спасибо, хоть не чердак».
Но на троих. Ибо дом Танлидов так же на время праздников заполнился родственниками.
Вообще-то они не договаривались, что Лика придёт. И да, в этой комнате гораздо холоднее, чем в доме. И да, хос, побери, сегодня они не улетят — Форцерин настоял на отдыхе от перелётов. Якобы резкие взлёты и приземления несут огромный урон человеческому здоровью Лики.
Но может оно к лучшему? Комната ужасно холодная и достаточно просторная для того, чтобы греющий камень не спасал, даже будучи заряженным. Значит Лика снова замёрзнет, и они снова будут спать вместе. В одной постели. Такая изощрённая пытка вперемешку с наслаждением.
«Стоп. Если она не пришла ко мне, куда же она пошла? И с кем? Наверняка с внучкой Танлидов — весьма болтливой особой… Хос!» — Адайн подорвался с кровати, на которой лежал в ожидании Лики, и торопливо вышел из комнаты.
Оглядываясь и прислушиваясь, не идёт ли кто навстречу — ибо сегодня он не был настроен на шумную компанию. Нет, король Грайгцура хорошо относился к Танлидам. Как и ко всем стаям Каменного кольца. Сама его должность подразумевала равное отношение ко всем драконьим родам.
Однако это не отменяло факта, что его расположением так и норовили воспользоваться. Драконья знать и крупные торговцы, как и люди, имели свои интересы. И, как и люди, лоббировали их всеми доступными способами.
Вот и теперь, стоит ему увидеть кого-то, завяжется разговор, и ему придётся спуститься в гостиную с горящим камином, где будет сложно отказаться от мягкого кресла и от бокала горячительного напитка, дабы не обидеть хозяев дома, к которым они трое свалились, как снег на голову. И уж точно нельзя будет игнорировать деловую мужскую беседу.
Выручало одно — он не раз гостил у Танлидов, к слову, крупнейших поставщиков редких камней и минералов к магическому двору, за что Форцерин особенно привечал эту стаю. Так вот, Адайн неплохо знал дом. Поэтому прокрался на кухню обходными коридорами и смежными комнатами.
Он угадал. В кухне пахло горьким травяным паром. Форцерин и сейчас сидел у открытой печи, шевелил кочергой поленья и явно о чём-то раздумывал.
— Готовил лекарство?
— Угу, — ответил по-свойски маг.
Драконы вообще вне общества общались друг с другом без лишнего пиитета.
— Лика выпила его?
Архимаг задумчиво кивнул в сторону стола у окна, где стояла знакомая чаша.
Адайн не поленился, подошёл к столу и заглянул внутрь чаши. Она была пуста, но не вымыта. На белых гладких стенкам темнели капли отвара, а на дне — остатки мелкого жмыха. Очевидно, Лика выпила лекарство.
«Не очевидно».
С Форцерином сейчас всё под вопросом. Если Ковен играет против него.
«За Грайгцур. В интересах драконьей республики,» — вдруг понял он.
И ещё кое-что понял. Этого столкновения можно избежать. Ещё можно, если он откажется от Грайгцура.
Так Грайгцур или Лика?
Точнее, небо или Лика? Ведь если откажется от трона, и сумеет убедить Ковен в необходимости возврата Лики в Ардар, летать уже не сможет. По закону Ардара, который согласуется с законом Грайгцура. И по законам Риамонта, Мадхавы и других людских королевств, правовая практика которых тоже согласуются с драконьим миром. Во имя мира. Во имя баланса. Во имя негласного принципа: вы не лезете к нам, мы — к вам.