В этот момент Лика осознала, что стоит рядом с ним. И ничего не может сделать!
— Форцерин!! — крикнула она. — Чего ты хочешь?!!
— Не лезьте не в своё дело, леди из Ардара, — проскрипел из дыма Архимаг. — А вы, ваше величество, надеюсь, уже пожалели, что не следовали моим советам, — произнёс он с неподдельной досадой. — Клянусь первым магом драконьей Империи, я этого не хотел… вы Дайи! — скомандовал он. — Нет, лучше сразу Падвар. Пока заканчивать это.
И теперь на Адайна напали сразу несколько драконов. Кажется, четверо или пятеро.
— Хах… — тяжёло выдохнув, Адайн крутнулся.
Лика заметила, как в нескольких метров от них дрогнул и задрожал воздух, выталкивая из очерченного круга дым. Сам же Адайн, в руках которого блеснул длинный меч, с силой топнул, напряг все мышцы, и вдруг… раздвоился. Два Адайна тоже разделились. Те хотели проделать это снова, но что-то не получилось. Тогда один из Адайнов — видимо, первоначальный, — раздвоился сам. Теперь их стало пятеро. И все пятеро бросились на своих замешкавшихся противников в атаку!
Лика только и могла, что стоять с открытым ртом на покрывале у потухшего костра.
Удивлён был и Форцерин.
Однако Архимаг быстро оправился. Всё ещё с удивлением разглядывая никак не желавших сдаваться Адайнов, пара из которых уже упали навзничь, существенно ранив магов, Форцерин понял руку, обращаясь к стоявшему рядом с ним черноволосому мужчине:
— Рампольд, твой выход.
В тот же миг треснула кожа и ткань, и черноволосый силуэт, скрытый наполовину дымом, начал расплываться, увеличиваясь в размерах, пока не обернулся в дракона.
— Ффлайм! — жёстко скомандовал Форцерин.
— Адайн!!! — вскрикнула Лика, с ужасом наблюдая, как изо рта огромного чёрного дракона извергается пламенный столб.
Огненный поток с рыком вырвался из хищной пасти, снося всё на своём пути и поглощая Адайна.
Лика перестал дышать… перестала существовать… пока не заметила, что внутри огненной стены увеличивается шар. Прозрачный шар, который вынуждено было огибать даже пламя дракона-мага.
А потом закричал Адайн. Когда дракон, выдохшись, перестал извергать огонь. Тряхнул рогатой башкой, изогнув чёрную блестящую шею. А потом направил свой взор… на Лику.
На удивление, Адайн не побежал. Не кинулся на дракона с мечом или огненной плетью. Не кинул в него шаром — всё это было бесполезно против огромного жаропрочного ящера. Обращаться в дракона тоже не было времени. Всё вообще происходило стремительно. Вот — Лика проснулась, а вот — перед ней разевает пасть гигантский огнедышащий змей. И она не может глаз оторвать от зарождающихся в тёмной глотке клубов синеватого пламени.
А Адайн… звякнуло металлом по камню, и Лика поняла, что это Адайн отбросил меч, сложил руки перед собой и закрыл глаза.
Что?..
Почему?
Неужели он сдался…
На выдохе после долгого-долгого вдоха она сжалась всем телом от животного страха.
И вдруг увидела его перед собой. Её муж стоял прямо перед ней. Спиной. Будто из воздуха материализовался, так близко, что она чувствовала запах его крови, видела все его раны, и как он напряжён.
Щит Адайна встретил пламя мага-дракона. Не просто встретил. Плотный, спрессованный воздух, дрожащий от напряжения, выдержал его. Выдержал, когда вокруг них горела земля и лопались от жара камни. Лика не слышала каких-то заклинаний. Качнувшись на ногах, она увидела только пот, струящийся по его щеке и кровь, что пошла из уха.
Очевидно, Адайн сражался из последних сил. И да, он мог защитить их обоих от пламени одного дракона. Однако обернувшись, Лика заметила, что драконов стало больше.
«Гораздо больше…» — отчаянье охватило её, когда она поняла, что прочие маги тоже последовательно превращаются в огнедышащих ящеров.
Лишь Форцерин остался в человекоподобном теле. Видимо лишь для того, чтобы поднять руку вверх и произнести смертоносное «ффлайм».
И он не стал затягивать. Поморщившись от досады или злости, Форцерин поднял руку…
— Я люблю тебя… — прошептала Лика, осторожно обхватывая Адайна за талию и прижимаясь щекой к его испачканным копотью волосам… ощущая, как он вздохнул… — Я ни о чём не жалею.
Меж тем пламя схлынуло. Видимо, Рампольд решил отдышаться перед последним рывком.
— А я жалею, — прошептал хрипло Адайн, опуская руки. — Не надо было привозить тебя в Ардар. Не надо было нарушать наш главный принцип: не вмешиваться в человеческие миры. Никогда. Даже если кажется, что это во благо.
В тишине, прерываемой потрескивающими камнями, хрипящими ящерами и гулким стуком сердца Лика услышала тихий голос Архимага:
— Вижу, вы многое поняли, ваше величество… — опустив руку, Форцерин произнёс, обращаясь к драконам: — Нон ффлайм, ма амик. Кажется, нам надо поговорить. — И добавил, улыбнувшись: — Не так ли, ваше величество?
59
Лика
О чём должны были поговорить Адайн и Форцерин, Лика не знала.
Возможно, Адайну предстоял разговор с Ковеном магов? Или со всеми столпами власти Грайгцура, будь они неладны?
Так или иначе, ей не доложили. С ней как не считались, так и не собирались считаться. В этом Адайн оказался прав: их брак ничего не поменял, так как ничего не значил для драконов.
Угнетало и то, что после жуткого сражения, в котором их чуть не убили, её муж, кажется, перестал сопротивляться.
Он ни слова не сказал, когда Лику взяли под руки и повели к дракону — другому, не магу. Огромный серый ящер уже поднялся над землёй, размахивая крыльями и держа навесу карету для воздушных перевозок. Адайн не сопротивлялся, когда ей приказали садиться внутрь. Лика услышала лишь приглушённый голос Форцерина:
— Не беспокойтесь, ваше величество. Ни один волос не упадёт с госпожи Ликарии.
«Разве что сама госпожа Ликария ненароком свалится вместе с каретой в какую-нибудь пропасть. С подлого архимага станется. Он способен на что угодно,» — от этих мыслей в груди зазмеился холодок.
Адайн же и тут ничего не сказал. Лишь молча кивнул. Выглядел он при этом так, будто из него все силы вытянули.
Должно быть, так оно и было, Лика ведь ничего не знала о последствиях использования магии. Особенно, когда её применяют в таких количествах. Битва с магами — это ведь не яблочко сотворить.
Как бы то ни было, в течение последующих суток Лика больше не видела своего мужа.
К полудню они прилетели в какой-то красивейший город, цветущий, зелёный, застроенный высокими жёлтыми, розовыми и голубоватыми замками невероятной красоты.
«Должно быть, это и есть Эйдана. Самый красивый и величественный город в мире,» — Лика вздохнула.
Не так она представляла своё прибытие в столицу драконьего царства, особенно после свадьбы с Адайном. Не пленницей себя видела. Кем угодно — королевой или не королевой, нежеланной гостьей, даже парией. Но только не узницей королевского замка, а именно туда — в скопление белых башен с золотыми коронами на шпилях — принёс её тёмно-серый дракон.
По приземлении её тут же взяли под стражу. Проводили в комнату с большими округлыми окнами, принесли горячий ужин и сменную одежду. И оставили до утра.
А утром повторилось какое-то дежавю, как это называют в Риамонте.
С той лишь разницей, что на завтрак её проводили в трапезную — просторную, но уютную, со старинной мебелью, с колоннами, увитыми вьюнками, с прозрачной стеной, выходящей на водопады, ниспадающие серебристыми лентами с высокой скалы.
Стол оказался накрыт на двоих. Лика отметила изящество вышивки на скатерти, посуду из тонкого фарфора, высокие хрустальные кубки и лежащий на столе венок из свежих белых цветов.
В остальном же всё, как принято в дежавю: солнечное утро, за окном беззаботно летают драконы, двери охраняет пара безмолвных стражей.
И она.