— Да нет же, — не удержался от иронии Адайн, — мы все внимательно слушаем, как ты усердно взращивал на далёком юге «четвёртый центр влияния».
— Однако я тоже не успел, — улыбка сошла с лица Льюэллина.
— Не вини себя, друг. Мало, кому удавалось подтолкнуть ход истории и сжать вековой процесс в несколько лет. А пять лет назад даже на это не было надежды. Единственное, что нам оставалось тогда — это пристально наблюдать за тремя королями континента, чтобы не допустить очередного конфликта.
— Но мы облажались, — с грустью констатировал Лью. — Угадаете с двух раз, кто стоял за переворотом в Ардаре?
— Риамонт?
— Эрик Риганштадт? — предположили самое очевидное Адайн и Лика.
— Да. Только ему помогали, — таинственно произнёс Лью.
— Но кто? Мадхава по рукам и ногам связана с Ардаром торговыми и прочими союзными соглашениями, — начал перечислять Адайн.
А перед глазами Лики встало добродушное лицо короля Бриджеша Нидузы.
— Дикие племена в тот момент не имели не то, что влияния, а даже выхода в северные королевства, — Адайн загнул второй палец на руке. — Эйдивры оказались на голову разбиты в прошлой войне. Единицы их, конечно, спаслись. Но насколько мне известно, они покинули северное полушарие, заняв необитаемые острова к югу от экватора, и при таком раскладе они нескоро восстанут.
— Ладно, подскажу, — смилостивился Льюэллин. — Лика, солнце, — фамильярно обратился он к королеве Ардара, и пожалуй, только ему она прощала подобное обращение. — Вспомни, пожалуйста, при каких обстоятельствах к тебе попала весьма любопытная… вещица.
— Что именно? — Лика внутренне сжалась.
— Браслет. Простенький. Нитка чёрного жемчуга и одна лавандовая бусина.
Королева Ардара с опаской глянула на подругу.
— Всё в порядке, — ответила Брянка, зарываясь пальцами в волосы Льюэллина. — Я ему всё рассказала, потому что мы не верим в талисманы, способные разбудить любовь.
— Погоди, — сощурился Адайн, — лавандовая бусина… то есть, сиреневая? Речь о взрывчатке?
— Умгу, — довольно кивнул Лью.
— Лика, откуда у тебя взялась бусина, которую можно активировать на взрыв? — забеспокоился Адайн.
— Зейна дала, — тихо ответила Лика. — В качестве талисмана на любовь. Я тоже тогда не поверила в его силу и передарила Брянке. Не помню, почему. Возможно, он подходил к цвету её платья?.. Не помню.
— А потом кареты Брянки взорвалась! — дополнил картину Адайн.
— Зейна?.. Зейна Петша дала тот браслет? — уточнил оторопевший Льюэллин.
— Она самая, — процедил Адайн.
— Позвольте спросить, как ей удалось выбраться во-первых, из Изумрудной долины, а во-вторых, из Горного кольца? — сделал дурашливо-непонимающую гримасу Лью.
— А как королева чоров вообще оказалась в Грайгцуре? — теперь удивилась и Брянка.
— Чоры живут там, — ответила Лика. — В резервации. Драконы во время войны большую их часть к себе поперетаскали.
— Как поперетаскали? Зачем? — расширила глаза Брянка.
— Вот так, — развела Лика руками. — Спасали их. Возможно, с исследовательскими целями.
— Просто спасали, — поправил Адайн.
— Ну не знаю, — покосилась Лика на мужа. — Побывав у вас, я уже ни в чём не уверена.
— В общем, теперь вы все всё знаете, — подытожил Адайн. — Надо ли говорить, что всё, сказанное в этой комнате следует хранить в секрете? Или может организовать клятвы на крови? — подмигнул он всем собравшимся. — А что? Я теперь маг, могу устроить.
— Не надо клятвы, — замахала руками Лика.
— Боюсь, нашему ребёнку повредят такие воздействия, — добавил Лью.
— Оу… — Лика открыла рот.
— Поздравляю, друг! — быстрее сориентировался Адайн.
— Вот теперь вы точно всё знаете, — усмехнулся Льюэллин, положив ладонь на живот жены.
Несколько мгновений все сидели молча, обдумывая услышанное, а потом Льюэллин произнёс:
— Остаётся загадкой, зачем чорам понадобилось свергать Уилларда и убивать Лику? Какой смысл уничтожать короля Уилларда? Ведь придут наследники. Отомстить за отхваченную треть земли? Ну так Ардар не единственное королевство, что присвоило земли. К тому же сожжённые и пустынные. В их степях не было городов, не было шахт, полей или производств, — размышлял Лью, пока Лика возмущённо раскрывала рот.
— Это неправда! — вдруг с жаром произнесла она.
— Согласен, ты явно ошибаешься, Лью, — добавил Адайн.
— Чоры не причём! — едва ли не кричала Лика. — Зейна не подлая. Я говорила с ней. Я смотрела в её глаза. Она… помогала мне! Да, методы её весьма сомнительны, меня ещё тогда испугали все эти служанки, которые проникали в замок, таинственные записки и странная осведомлённость. Но это не она… К тому же браслет взорвался в карете с Брянкой, — выпалила она последний аргумент и скрестила руки на груди.
— Да, только браслет оказался у Брянки случайно, — парировал Лью.
— Засчитывается, — Лика дёрнула головой. — Однако я передала его Брянке в присутствии Гвен. Я вспомнила тот момент. Гвен тогда намекнула на мой эгоизм. Я хотела показаться лучше, чем есть, и передарила ненужный браслет подруге. Прости, дорогая, — она извиняясь глянула на Брянку, — в те времена я была не лучшей версией себя.
— Давно уж простила, — вздохнула принцесса Мадхавы.
— Я хочу сказать, — добавила с волнением Лика, — риамонтцы могли быть в курсе, что браслет у Брянки.
— Вы забываете главное, — не отступал Льюэллин, — день, когда взорвали бусину. Точнее, ночь. Я ещё думал: почему это случилось в одном дне пути от Мукеша? Не вначале, не на улицах столицы, и даже не посредине? А всё потому что, то была особенная ночь… Именно в ту ночь Адайн покинул Прайнарру. Именно в ту ночь Лика пряталась в часовой башне, чтобы тайком попрощаться с Адайном и проплакаться, и лишь по чистой случайности избежала расправы. Хотя по логике событий должна была остаться в своей спальне. В кровати. Рядом с изящным будуаром, где принцессы обычно хранят свои побрякушки… однако мощность бусины такова, что она легко разнесла целую карету с металлическими рамами, что ей какой-то будуар?
От слов дракона Лику бросило в дрожь.
— Что касается Гвен, — продолжил Лью, — вряд ли она была в курсе насчёт браслета. Сами подумайте: благоразумно ли сообщать о смертоносном магическом артефакте принцессе — юной и глупой, да к тому же подруге Ликарии? Надеюсь, все помнят, как отец Гвиневры открыто презирал свою дочь?.. Итак, я вас спрашиваю, — Льюэллин глянул на всех исподлобья, — зачем королеве Зейне уничтожать правящую семью Морриган?
63
Льюэллин
— Это не правда! — голосила где-то на заднем плане подскочившая с кресла Ликария. — Чоры не такие. Им этого просто не надо. Эфи рассказывала, они бессеребренники, любящие свободу и идущие дорогами, что начертаны Судьбой!
Льюэллина же в пот бросило от собственных слов. Рассказывая о мощности бусины, он живо вспомнил ту ночь. Вернее, сначала вечернюю стоянку у костра и очередного ворона, прилетевшего из Ардара… да, именно из Ардара. И как он раньше не замечал, что вестники летят не навстречу каравану, а буквально из-за спины?
Вот и в тот вечер ворон прилетел не с юга, а с севера. О чём писали Бриджешу, Льюэллин, конечно же, не спрашивал — на тот момент новый посол ещё не достиг статуса доверенного лица падишаха Мадхавы. Однако он помнил, как Бриджеш обрадовался письму. И потом…
«Ах, я старый дурак!» — именно так он приговаривал, пока бродил средь дымящихся обломков и разлетевшихся шелков Брянкиных нарядов.
Дурак…
«Но почему дурак?» — Льюэллин и раньше задавался этим вопросом.
Теперь же он понял.
И стало не по себе.
Всё ещё обнимая сидящую на его руках Брянку, он уставился на её загорелое плечо, прикрытое лишь прозрачным бирюзовым шёлком. И тут же откинул ужасающую мысль:
«Нет, Брянка не причём. Хотя бы потому, почему и Гвен тогда была не причём. Да, с тех пор принцесса Риамонта изрядно скурвилась. Но Брянка… Она всегда была со мной».