— Смотрю, времени в нашем королевстве ты не теряла, — в кои-то веки похвалил её Лью. — Только мы не знаем, какую должность теперь занимает Рампольд. А вдруг его уже короновали?
У Лика кровь от лица отхлынула. Льюэллин прав: Ковен был бы счастлив поставить своего члена в качестве короля и заполучить полную власть над Грайгцуром, имитируя законность.
— Нет, Рампольд не король, иначе на нём была бы тиара, — прошептала она.
— Возможно, сейчас всё объявят, и он её наденет, — опроверг её довод Лью. — Мы драконы гораздо проще относимся к церемониям, даже к коронациям.
— Ни в коем случае! У Ардара есть традиции! — меж тем махал кулаком в воздухе Боттлом.
— Плевать на традиции!!! — чуть ли не взвизгнул Грохольд, и его мнение подхватили другие. — Перед лицом опасности…
Разом загомонили сторонники Боттлома. Поднялся такой гул, в котором только угадывались голоса собачившихся у трона министров и графов.
Вдруг Рампольд поднял руку и взял слово. Что-что, а драконов люди по-прежнему опасались, поэтому не сразу, но замолкли.
— Ардарцы! — заговорил пафосно Рампольд. — Многие годы мы драконы кое-что скрывали от вас. Кое-что, о существовании чего вы и так догадывались. А вчера ещё и узнали. Я имею в виду магию.
Повисла гробовая тишина, в которой всё же раздался громкий одинокий голос:
— Вы имеет в виду магию, которая убила Ликарию Первую?
— А это кто? — прошептал Лью.
— Не знаю, — Лика правда терялась в догадках, кому мог принадлежать юношеский голос из толпы.
Но Рампольда перекосило знатно:
— Со всей ответственностью заявляю, — пришлось ему объясняться: — Мы не убивали вашу королеву. Хотя она и заслужила подобную участь, нарушив наше тысячелетнее табу.
Придворные снова заволновались:
— Что вы имеете в виду?
— Поясните! — выкрикнуло сразу несколько голосов.
Рампольд усмехнулся:
— К сожалению не могу, речь идёт о тайне. К тому же инцидент исчерпан. Вам достаточно лишь знать, что Грайгцур проявил милосердие к вашей королеве. И то… — он повысил голос, видимо, чтобы объявленное услышал каждый, — что Грайгцур собирается поделиться с вами магией. Но только в обмен на объединения Ардара и Мадхавы.
Толпа грянула руганью и овациями. Сквозь ор Рампольд продолжал:
— Богатства Ардара, учёные Мадхавы и магия Грайгцура сделают вас непобедимыми! И тогда!! Вам уже не будут страшны!! Ни эйдивры!!! Ни дикие кочевники!!! Ни жадные северяне!!!
— Что он несёт? — Льюэллин уже не шептал. Гомон стоял такой, что его всё равно никто не услышал бы.
— Меня больше беспокоит иное, — Лика схватилась за край вуали, — нам уже пора объявляться?
— Не уверен. А почему ты у меня спрашиваешь?
— А кто ещё у нас крупный специалист в области заговоров?
— С технической стороны это не заговор.
— Льюэллин, они пришли узурпировать трон.
— Вот именно, пришли открыто. И тебя они точно не убивали, даже не пытались. Вот насчёт твоих родителей не уверен. А мы ищем заказчиков именно того убийства.
— А вдруг те заказчики уже давно вне игры? В любом случае с Бриджешем надо серьёзно поговорить.
— Но если ты выйдешь сейчас, чего добьёшься? — остановил её Льюэллин.
У Лики был ответ, но её отвлекла гигантская тень за окном.
В зале потемнело всего на миг. А потом затемнение повторилось. И снова… Лика обернулась на вечернее небо, проглядывающее сквозь прозрачные витражные стёкла, и одёрнула Льюэллина:
— Смотри.
— Немыслимо, — было непонятно, радуется он или встревожен.
В небе над Прайнаррой кружили драконы. Много-много драконов… в том числе и красные.
— Это Адайн, — проговорила Лика одними губами.
Лью подозрительно сощурился:
— Это может быть кто угодно. Даже Форцерин.
Крыша тронного зала вдруг содрогнулась. На неё будто с неба что-то рухнуло. И снова. Люди перестали кричать друг на друга и начали обращать внимание на грохот под потолком, и на стаи драконов за окнами. На мгновение споры затихли. И вдруг снова стало шумно, только теперь от испуга. И было отчего — расписанный фресками свод не переставал сотрясаться от ударов чего-то тяжёлого.
Вдруг он хрустнул… Поползла трещина, и посыпалась штукатурка.
Люди бросились врассыпную. Большая часть побежала к выходу, но создав затор, людская волна начала растекаться о стены, и через считанные секунды Лика и Льюэллин оказались буквально прижатыми к окну.
Впрочем, Лика почти не замечала происходящего. Откинув мешающую вуаль и выставив руки от напирающих со всех сторон спин и боков, она смотрела вверх и только вверх, забыв и о плане, и о заговорщиках, и даже о том, что может быть узнанной.
Вид трескавшегося, как яичная скорлупа, купола ужасал. И одновременно завораживал…
Вот трещина расширилась, в отверстии показалась бордовая кожистая лапа. Рухнуло несколько кусков потолка, усилив крики и визги спасающихся людей, и в получившуюся дыру пролезло кроваво-красное крыло. Исчезло. Дракон, видимо, поднялся в небо, чтобы снова обрушиться всей своей тяжестью на потолок, разрушив его наконец до такого состояния, что теперь он мог полностью вместиться.
И когда он наконец влетел в зал, задевая крыльями и обрывая канаты люстр, Лика явственно увидела: этот дракон — не Адайн, его чешуя не красно-оранжевая, а скорее бордовая. И это не Мильхельм или Кларита. И даже не маги.
Дракон был ей не знаком.
В отличие от коронованного седока, облачённого в чёрное одеяние.
67
Лика
Кажется, она закричала и кричала так громко и долго, что в итоге сорвала голос.
Остановилась лишь когда поняла, что не может ничего изменить, что не властна над происходящим. Тогда она впала в ступор. Вокруг продолжал твориться хаос — снаружи верещали драконы, люди оглушающе орали, давили друг друга и буквально лезли по спинам и головам, пытаясь во что бы то ни стало выбраться из тронного зала.
Меж тем драконы продолжали рушить купол. Сверху падали огромные куски бетона и потолочные балки… Треснуло и посыпалось со звоном стекло — кто-то выбил соседний витраж. Кто-то безумный, видимо, решил дойти по парапету до ближайшей террасы. В зал ворвался холод, перемешанный со снежной крошкой, сметаемой с крыш ледяными ветрами. Ветер из окна соединился с ветром, влетающим в дыру из потолка, и оба сквозняка создали широкий воздушный коридор, вытягивающий остатки тепла и сбивающий полёт красного дракона, парящего над залом.
Холод отрезвил. Лика вздрогнула и обхватила плечи руками, оглядываясь на выбитое окно. Но увидела… вовсе не безумцев из числа людей, а вползающую в дыру синюю драконью голову. Этот дракон тоже был ей незнаком.
Меж тем давка прекратилась. Толпа вокруг неё рассеивалась, люди отбегали, отползали и падали. Даже Льюэллин куда-то исчез. А она всё ещё стояла, вжавшись в подоконник и глядя высоко-высоко, в огромную дыру, за которой кружили чёрные драконьи стаи. Их было так много, что они почти закрывали красное закатное небо… и стало по-настоящему страшно…
Это не могло быть правдой.
Это не должно было закончиться вот так…
Она попыталась поймать взгляд всадника, парившего на кроваво-красном драконе. Но тому явно было некогда. Оказалось, за время, пока она спасалась в давке и пыталась осмыслить происходящее, в тронный зал влетели другие драконы. Возможно, десятки.
Они и сейчас продолжали влезать в дыру и приземляться в ту часть тронного зала, где обычно кружились в танце изящные пары. Превращаясь в двуногих, драконы чётко и слаженно снимали со спин мешки, переодевались в одинаковую тёмную робу, хватали оружие, оброненное знатью, или обезоруживали лежащих на полу. А потом шли туда, куда им указывал всадник.
Если на пути попадались люди, которые начинали сопротивляться или даже не начинали, их тут же хватали, связывали и куда-то утаскивали. Среди немногих оставшихся в зале подданных Ардара, которые уже успокоились и теперь надеялись на некий разумный исход, началась настоящая паника.