— Что ж, ты преподал последний урок. Я наказана. Повержена… Почему не уходишь?
Адайн промолчал.
Откуда-то сверху послышался скребущийся звук. Царапали чем-то твёрдым по люку.
«Неужели Льюэллин? Как невовремя,» — встрепенулась Лика.
— Ларен, прекрати! — крикнул драконий король через плечо.
Снаружи рыкнули, и Лика поняла: надежды напрасны — скребётся красный дракон. Впрочем, она уже свыклась, что надежды зачастую оказываются напрасными. Поэтому решила хотя бы удовлетворить своё любопытство:
— Кто этот Ларен? Раньше ты не рассказывал о нём.
— Я тебе многого не рассказывал.
Стало так противно.
— Уходи.
— А если не хочу? — криво усмехнулся дракон.
В люк заскреблись сильнее.
— Ларен, прочь!! — крикнул Адайн громче.
— Да. Уходите оба, — деятельно предложила Лика.
— Нет.
— Почему?
— Я твой муж…
В этот момент Лика взглянула на его лицо, и поразилась, насколько пустыми показались ей его глаза, и насколько отталкивающей улыбка — тонкая, циничная… похотливая.
«Не-ет…» — к горлу подкатила тошнота.
Адайн же поднялся на ноги, подошёл к решётчатой двери… достал из кармана связку ключей. И принялся подбирать нужный, вставляя их по очереди в замок.
От его наглости, от злости на него в глазах потемнело. Лика вскочила со скамейки, подбежала к двери, вцепилась в решётку, удерживая её в закрытом положении, да ещё и упёрлась ногой:
— Пошёл вон. У моего мужа был брачный пояс!
Ларен наружи взвыл, и заскрёбся так сильно, что казалось, вот-вот процарапает в люке дыру. Адайн же неожиданно застыл, впрочем, не обращая внимания на отчаянно скребущегося снаружи дракона:
— Ты права. У меня его нет, — он убрал руки от замка и даже спрятал ключи в карман. — Хочешь знать, как вышло, что мне её стёрли?
Стёрли? Неужели это в принципе возможно? …А что? Это даже удобно, есть жена, и вот — нет никакой жены. Если никто не знает о вашем браке, можно жениться повторно!
«Какие же они лицемерные эти драконы».
— Нет. Убирайся, — процедила Лика, отходя от решётки. — Можно хотя бы последние часы провести, не лицезрея твоей мерзкой драконьей рожи?
На мгновение драконий король даже растерялся:
— Когда-то ты любила моё лицо.
— Я любила не лицо, — устало проговорила Лика. — А те достоинства, которыми наделила тебя. Ошибочно. Зря поверила молве, что драконы чисты душой и просто нечеловечески благородны.
— Ууууу!! — раздался снова снаружи отчаянный драконий вой.
Король Грайгцура прошипел через плечо:
— Ларен! Если сейчас же не уйдёшь!! Сожгу!!!
Снаружи рыкнули, ударили в люк, возможно, хвостом, отчего древесина гулко дрогнула. Но через несколько мгновений всё стихло.
— Ушёл? — прислушивалась Лика.
— Ушла, — поправил Адайн. — Ларен моя помощница.
Лика почувствовала укол ревности. Но тут же подавила её. Какая к хосу ревность, если единственное её желание — стереть в порошок одного зарвавшегося дракона?!
— Жаль я не могу превращаться в огнедышащего змея, — мечтательно проговорила она.
— Жаль, — неожиданно лицо Адайна осветила улыбка. — Это бы решило так много проблем. Всё могло бы сложиться совсем по-другому.
Его слова подняли в ней волну возмущения. Лика открыла рот, чтобы сказать… многое… но в горле вдруг пересохло настолько, что она лишь хрипло вдохнула и закашлялась.
Адайн достал из-за пазухи дорожную фляжку и протянул ей сквозь прутья:
— Не бойся, там просто вода.
— Я и не боюсь, — сдавленно ответила Лика, смело выхватывая фляжку. Глотнула. И не удержалась от колкости: — Хотя сейчас гораздо больше обрадовалась бы яду.
— У тебя была такая возможность, — почему-то искренне усмехнулся драконий король, глядя на то, как жадно она продолжает пить.
— Что? — спросила она, отдавая опустошённую флягу.
Даже в таких обстоятельствах его пристальный, очарованный ею взгляд изрядно смущал её.
— Не могу понять… что-то в тебе есть, — неожиданно задумчиво проговорил Адайн. — А я ведь сразу заметил тебя, когда влетел в тронный зал. Просто виду не подал. Ты стояла в толпе, у окна, закинув кверху голову… твои локоны растрепались, будто солнечные лучи, такие, какими их рисовали в старину… и глаза… такие глубокие… Это было даже красиво.
Он замолчал. Чтобы снизить градус неловкости, Лика отшутилась:
— Ничего, что мне во время этой «красоты» оттаптывали ногу?
— Хочешь, вылечу? — оживился Адайн.
— А зачем? — пожала Лика плечами, возвращаясь к скамейке прихрамывающей походкой.
— Просто хочется сделать для тебя хоть что-то хорошее.
— Тогда отпусти.
— Не могу, — печально ответил он, усаживаясь на пол. — Как оставить за спиной королеву, которой я больше не доверяю?
Лика тяжело вздохнула. Неужели её задело слово «оставить»? Неужели она так и не смирилась?.. И вдруг поняла. Кажется, он вытягивал из неё решение, к которому она была совсем не готова. И кажется, весь этот спектакль с показательной поркой был поставлен с одной только целью. Она решила проверить:
— Я оставлю трон, — проговорила тихо, почти отчуждённо.
— Не получится, — сожалея, нахмурился Адайн. — Понимаешь, ты должна исчезнуть. Но если выпущу тебя в человеческий мир, люди узнают в тебе свергнутую королеву. Рано или поздно это случится. Представляешь, что тогда начнётся?.. И в Грайгцур тебе нельзя. С твоим прошлым тебе и среди местных людей не будет покоя.
— В Грайгцур я сама не хочу, — Лика горько усмехнулась.
Некоторое время она раздумывала над услышанным. И вдруг подалась вперёд:
— Хочешь сделать доброе — ответь честно на мои вопросы.
— Только на один.
Ей и нужен был один:
— Ты стоял за заговором против моих родителей?
Он задумался и неожиданно усмехнулся:
— Пожалуй, я один обладал безграничными возможностями для осуществления подобного…
«А ведь и правда…»
Адайн продолжал:
— Уиллард и Блодвен доверяли мне, как себе.
«Да! Тысячу раз — да!»
— И даже мотивация была.
— К-какая мотивация? — Лика расширила глаза.
Внутренне она догадывалась, какая. О, Всемогущий, неужели она была права? Неужели это с самого начала была игра?
Адайн улыбнулся мечтательно, будто вспоминая что-то приятное:
— Хорошенькая, принцесса — будущая королева, полностью подконтрольная Грайгцуру.
Подействовало, как удар.
На некоторое время она потерялась во времени и пространстве. В ушах звенело, всё стало ватным, бесцветным, всё превращалось в туман. Последние искорки гасли, последние опоры растворялись. И если до этого она ещё хоть как-то держалась, стараясь не доставить ему удовольствия увидеть её отчаяние, то он и тут её сломал. Нашёл самое сокровенное, нежное и подцепил…
«И всё-таки это он… стоял за смертью моих родителей» — Лика задохнулась от всколыхнувшейся ненависти, бессильной и оттого ещё более яростной!
Не помня себя, она рванула к решётке, вцепилась в прутья и прошипела:
— Ты…
— Но нет, — как ни в чём ни бывало произнёс погружённый в свои размышления Адайн. — Это был не я… определённо, не я. Однако могу пообещать: мы расследуем этот вопрос.
«Лгал. Лгал и не краснел. Всегда лишь лгал!»
— Ты уже обещал его расследовать!! — она ударила рукой по решётке.
— Правда? Ах, да, — спохватился дракон, и вдруг деятельно поднялся на ноги. — Что ж, на этот раз, госпожа Ликария, — учтиво склонил он голову, — я выясню это окончательно.
«Слова. Всего лишь слова».
Содрогаясь от горя и отчаяния, Лика бессильно опустилась на пол, не выпуская из рук кованых прутьев, будто они единственные могли удержать её на краю:
— Жаль, я этого не увижу, — проговорила она одними губами.
Но Адайн услышал:
— Клянусь, что увидишь.
Уходя, он обернулся и произнёс до странного незнакомым тоном:
— До завтра… милая Ликария.