…окружали не только двуногие маги, но и самые настоящие чешуйчатые драконы. Ящеры небольшого размера стояли и будто только и ждали момента, когда смогут помочь.
Вот так получилось, что не прошло и минуты, как Лика оказалась над смотровой площадкой.
А там ожидаемо находились Адайн и «Адайн». Один из в них — явно победитель — весь в белом и с причёской волосок к волоску, открыто улыбался ей.
Другой выглядел побитым и злым. Он лежал, под балконной стенкой со следами ожогов, весь в ссадинах, даже из-под испачканных пеплом волос на лоб стекала струйка крови. Кроме того, этот второй был одет в чёрное. А с недавнего времени «Адайн в чёрном» вызывал у Лики только отвращение и злость.
«И всё же…»
— Адайн! — заставила она себя улыбнуться, сползая с драконьей спины.
— Лика! Милая Лика, — воскликнул Адайн в белом.
«Милая Лика…» — она внутренне сжалась.
Король драконов обнял и прижал её к себе, а она вдруг мысленно перенеслась в самые мучительные мгновения своей жизни…
Ночь. Камера. Он почти признался в заговоре. Потом опроверг. Но до этого он отверг её. Растоптал. Он… Форцерин, который каким-то образом был осведомлён о подробностях её жизни, и о ходе их с Адайном отношений.
— Неужели всё кончено, Ваше величество? — подыграл ему Даэрон. — Безумный Форцерин повержен?
Лика исподволь глянула на лицо любимого мужчины. И пусть бездна поглотит её, если она ошиблась: отвечая «да», он был счастлив. По-настоящему счастлив!
Всё же Архимаг проникся к ней. Будучи женщиной, Лика не могла не заметить, как его тянет к ней. Только раньше она списывала это на уходящие чувства, а они оказались зарождающимися. Причём настолько глубокими, что, уходя, он сказал ей: «До завтра, милая Ликария». А потом за считанные часы нашёл заговорщиков. И она бы не удивилась, если бы после «казни» очнулась в Озере исцеления… И теперь, прекрасно зная, что Адайн предпочитает называть её Ликой, он так же обращается к ней «Лика», вместо привычного надменного «госпожа Ликария».
Двойник же говорил:
— …надо срочно лишить его магии. И крыльев. Затем я лично верну подлецу его первоначальный облик и прикажу заточить в удалённый замок, скажем, в непроходимых горах к северу от Сапфировой долины.
Будучи ещё прижатой к груди Форцерина, Лика поймала взгляд Даэрона и едва заметно отрицательно покачала головой.
— Отличная идея, Ваше величество, — подыграл Даэрон теперь уже ей.
Маги тоже загадочно улыбались.
Не теряя времени, Форцерин осторожно отстранил Лику и принялся закатывать рукава:
— Скорее… Рампольд, конечно, оказался той ещё сволочью и сейчас заточён. Но вместе со мной нас как раз 11. Идеальное количество для создания изымающего магический дар колеса.
— Простите, Ваше величество, — Даэрон щёлкнул пальцами, и двое магов потащили истинного Адайна в центр башенной площадки, где уже стояло некое странное сооружение. Впрочем, кто-то из магов уже развеивал его. — Но вы неверно поняли смысл обряда. Да и откуда вам знать? Ведь вы ни дня не изучали теорию и практику магии.
Маги встали вкруг. А Лика считала каждое сердцебиение, с нетерпением ожидая, когда же разоблачат Форцерина?
Только этого не происходило. Архимага, конечно, оттеснили и в круг не взяли. Но прочие члены Ковена всё-таки взялись за руки, и каждое сцепление рук осветилось голубым.
— Для обряда нужно всего десять магов, — отчеканил Даэрон.
И по его ужесточившемуся лицу Лика поняла: её обманули.
— Даэрон, вы же обещали, — прошептала она, едва не плача.
«Добрый» маг даже губ не разомкнул, но Лика услышала в своей голове его отчётливый голос:
— Вовсе нет. Обещали кое-что вы. Так что довольствуйтесь тем, что получите. По-моему, жизнь — сама по себе ценный дар, а если к ней прилагается ещё и трон Ардара… вы должны быть весьма благодарны нам. И да, не смейте больше вставать на пути Ковена, если не хотите, чтобы Форцерин когда-нибудь узнал, что вы раскрыли подлинную личность Его величества.
Предательство мага за мгновение до победы оказалось подобно удару…
Лика будто падала в глубокую яму…
Даэрон же продолжал:
— Вы, конечно, симпатичны Архимагу, но его привязанности обычно не долговечны. Как-то он поступит с вами, узнав, что ваши чувства основаны на лжи?
От последней фразы Лику чуть не стошнило. Меж тем голубой свет поднялся до локтей магов и постепенно двигался к их плечам. Можно было только догадываться, что произойдёт, когда круг магического света замкнётся.
— Адайн! — Лика крепко схватила за руку размякшего от ощущения полной победы двойника и бросилась прямо с ним в центр круга, разрывая собой и частично высоким могучим телом ближайшую пару магов.
Естественно, у неё не вышло втянуть Форцерина в центр. Конечно же магам ничего не стоило вскоре возобновить обряд. Но кое-что она всё-таки сделала — круг был разрушен. Обряд разорван. Маги пришли в замешательство.
Упав на колени, Лика подхватила голову Адайна и заорала в небо, что было сил:
— Драконы!!!! Вот ваш король!!! — её слова, подхваченные ветром, разошлись далеко-далеко вокруг. — И вот Ковен, что пытается его убить!!!!
И в небе вдруг откликнулись. Послышался клёкот. Несколько ящеров спикировали вниз. Кого-то из магов схватили мощные когти, чтобы утащить в небо и отпустить.
А дальше всё смешалось. Время будто замедлилось. Стало очень страшно и темно от скопления кожистых крыльев. И если честно, единственное, чего ожидала Лика после подобной выходки — ужасной смерти от драконьего пламени, или чьих-то клыков, или когтей. Прижавшись к плечу собственного мужа, она зажмурилась:
— Прости… прости меня… я просто не могла по-другому, — шептала она, пока слёзы катились по щекам и губам, заполняя нос так, что стало трудно дышать.
Адайн
Окружив его, маги взялись за руки и закрыли глаза, сосредотачиваясь. Адайн понимал, зачем они это делают. Да, Форцерин был прав: он ни дня не провёл в подвалах и на полигонах Ковена, не прочёл ни одной книжки по теории магии. Но когда маги закрыли глаза, и на их лицах отразилась напряжённая ментальная работа, Адайн их понимал…
Несколько часов назад он и сам проделывал нечто похожее. Интуитивно. Просто сделав вывод из прошлого сражения с Ковеном: копии не имеют сознания и могут лишь воспроизводить коротенькую программу действий, заложенную при создании. Например, защищаться с помощью меча. Или глубокомысленно есть апельсин.
Следовательно, копией нельзя управлять, нельзя корректировать её намерения.
А поскольку магия мгновенна, и главная её цель — менять качество пространства и обстоятельства, действия магов нельзя было предсказать, нельзя было даже предположить их перемещения и трансформации. К слову, поведение и местоположение Лики тоже нельзя предугадать.
Осознав масштаб проблемы, на очередном привале в безлюдной долине Адайн создал несколько копий себя. И попробовал сделать то, о чём раньше и не помышлял — наделить копию сознанием…
Получилось не сразу и не так, как он ожидал.
И даже теперь, когда он мог только безмолвно наблюдать за тем, как вокруг сплетённых пальцев магов загорается голубое свечение, как свет окутывает ладони и медленно ползёт к их локтям, и как меняется лицо Лики от притворной радости до глубокого отвращения… он не знал получится или нет?
Взгляд в небо и в сторону.
Летучие ящеры из отряда засады парили недалеко, скрываемые низкими рыхлыми облаками. И одна из его копий была там.
Миг… световой коридор и странное всасывающее ощущение, болезненное и будоражащее, будто свободный полёт, и мимолётное колкое сомнение: получится или нет? А что, если нет?..
Вдох-выдох… впереди распростёрлось серое небо, под ногами — замок, а под руками серая чешуя и рога, и сами руки в кожаных рукавах.
Выдохнул — получилось… Он больше не на башне. На спине летающего стража. И так как никто не знал, сколько времени необходимо на ритуал, незачем было ждать.
Оглядев свой отряд — свои копии, верных драконов и заранее проинструктированных стражей, Адайн поднял руку. Мильхельм понимающе кивнул. Отряд ринулся к башне. И он сам рванул туда.