— Ваше величество, — произнёс беловолосый маг, преодолевая неловкость, — если вы освоили регенерацию, то и исцеление других вам тоже по силам. Если вы не против, я покажу.
— Не против. А что делать с клятвами?
Маг грустно улыбнулся:
— Но ведь драться они вам не мешали? Это если вы о последствиях разглашения… А так-то Даэрон правду сказал, для обряда нужно хотя бы десять магов. С Рампольдом нас всё ещё десять. Но это потом. На обряд, как вы помните, больше часа времени нужно. Сейчас… некогда.
— Некогда, — согласился Адайн, снимая купол над Ликой и помогая ей подняться на ноги.
И закипела работа. Последствия битвы над замком и Прайнаррой устраняли долго.
В память запал момент, когда через несколько дней, когда привычный распорядок почти восстановился, а во дворце оставались только маги, драконьи целители и тяжело раненные двуногие, не подлежащие переносу даже на воздушных каретах, и Лика с Адайном провожали с площади очередную группу улетающих в Грайгцур драконов, в порту раздался пушечный выстрел.
Лика и Адайн знали, что он означал — в город вошли солдаты короля Риамонта. Не то, чтобы это стало сюрпризом — драконы, которым разрешили летать вглубь страны, постоянно докладывали о продолжающемся продвижении войск.
И вот Эрик Риганштадт собственной персоной стоял у ворот королевского замка.
— И не постеснялся же, — усмехнулся Адайн.
— Даже ваших не побоялся, — вторила Лика, провожая взглядом огромную стаю драконов, совершающую прощальный пролёт над столицей.
Лика подняла руку, подавая стражам знак «можно впускать», и ворота замка открылись. В них вошли строем десятки, если не сотни, тяжело вооружённых солдат. И странное дело, Лика совсем не волновалась за фонтаны или скульптуры, или за живую изгородь и сад.
«Не за что уже волноваться,» — она медитативно вдохнула, окидывая взглядом руины, оставшиеся от некогда изящного придворцового ландшафта.
Оказалось, в животной ипостаси драконы порой ведут себя, как малые дети. Особенно, если это пары драконов, желающие поиграть. Короче говоря, всё, что не разрушили во время битвы, добили потом, когда на площади резвились выздоравливающие ящеры, собирающиеся для отправки в Грайгцур.
«И как только дворец устоял?» — в глубине души Лика радовалась, что большая часть драконов уже покинула Ардар.
Эрик же явно принял её благостное расположение духа на свой счёт.
— Ваше величество, — с мнимой заботой приветствовал её король Риамонта. — Я выдвинулся с войском, как только узнал, что Вам и Ардару требуется помощь.
Лика едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться, всё равно получилось бы нервно и ни к месту.
— Ваше величество, — второй приветственный кивок Эрика был адресован Адайну.
— Всё уже закончилось, — спокойно ответила Лика. — Правда, дворец заполнен гостями из Грайгцура. Поэтому вашим людям придётся расположиться прямо во дворе.
— Э-э…
— Пусть не стесняют себя, — отмела возражения королева Ардара. — Как видите, сейчас ничто не мешает им устроить самый настоящий палаточный лагерь… Как только сделаете необходимые распоряжения, слуги вас проводят в ваши покои. Рекомендую хорошо отдохнуть с дороги. Вечером нас с вами ждёт очень важный разговор.
— Премного благодарен, Ваше величество, — Эрик отвесил довольно глубокий поклон.
Вечером того же дня
— У меня уже паранойя или Эрик, правда, во время поклона подал знак своим гвардейцам? — в ожидании встречи с двумя королями Лика мерила шагами Старый тронный зал и всё время поправляла ониксовую тиару.
— Он может подавать сколько угодно знаков. Тебе больше не о чем беспокоиться, — таинственно улыбнулся Адайн.
И Лика залюбовалась тем, как он сидит на подоконнике, беззаботно свесив ногу. Меж тем её муж был занят очень важным делом — следил за происходящим на дворцовой площади. Она же просто ждала.
Точнее, с ума сходила от ожидания.
Сегодня… ещё десять минут… и заговорщики, которых она искала пять лет, войдут в тронный зал.
— Кстати, ты уже рассказывал вкратце о смерти Форцерина и Даэрона, но кое-чего я так и не смогла понять, — спросила Лика, желая немного отвлечься. — Почему, падая с башни, они не выжили? Почему не обернулись в драконов?
— Не успели сделать оборот. Это только кажется, что ваши башни высокие.
— Мм… А почему они тогда не успели смягчить падение? Они ведь могли создать воздушную перину или наколдовать настоящую?
— По той же причине. Магия лишь на первый взгляд мгновенна, на самом деле любое заклинание требует сосредоточенности и хотя бы толики времени. Мои ребята просто застали их врасплох.
— Да, но, как я поняла, от когтей дракона спасает обычный защитный кокон. Почему никто из них создал его? — всё равно не понимала Лика.
— Маг может одновременно удерживать внимание на двух процессах или на одном большом. Даэрон был занят в сложном групповом ритуале, Форцерин держал на моём горле заклинание онемения и заодно сдерживал регенерацию.
Обдумывая услышанное, Лика подняла глаза кверху на тёмные потолочные балки. Потолку Старого тронного зала повезло гораздо больше, чем куполу Триумфального зала, который пришлось временно закрыть, ведь теперь там хозяйничали сквозняки, по углам намело сугробы, а с потолка время от времени падали куски кирпичей и штукатурки.
Но нет худа без добра: восстановительные работы, в которых вызвались помочь драконы, назначили на весну, и Лика очень надеялась, что совместное дело сблизит людей и летающих ящеров. Возможно, в связи с этим она даже не просто изменит, а полностью аннулирует закон, ограничивающий полёты драконов над Ардаром.
«И возможно однажды Грайгцур также откроет свои ворота для людей…» — она пригладила пышный подол платья из чёрной парчи и снова вернулась мыслями в день драконьего сражения.
— А твои копии? Ты заранее их создал?
— Да… Все, кто пошёл за мной, знали, против кого придётся биться. Мы догадывались, что Форцерин попытается разыграть карту двойника, а Ковен его прикроет.
— Значит у вас был план?
— Вроде того, — усмехнулся Адайн.
— Получается, моя попытка разрушить ритуал только усложнила задачу? Просто чудо, что Мильхельм всё равно успел схватить Форцерина и Даэрона, и…
— Мильхельм схватил только Даэрона. С Форцерином упал я.
— Не копия?.. — Лика задержала взгляд на лице мужа, в очередной раз рискнувшего собой.
Но не стала больше расспрашивать. Бессмысленно это.
— И кстати, это был экспромт, — отвернулся к окну драконий король. — Впрочем, я солгу, если скажу, что не благодарен Мильхельму. Я не знал, что существует обряд по лишению магии. Никто не знал. Предполагалось, что мы с Форцерином разрешим все наши противоречия один на один.
— А это ведь я магов позвала. Я хотела помочь… — произнесла виновато Лика.
— Маги и без твоей просьбы собирались явиться на башню. Форцерин их ждал. Иди сюда… — Адайн протянул к ней руки.
— Я не только в этом виновата, — подходя к окну продолжала Лика. — Форцерин был прав. Не знаю, откуда он знал о наших с тобой отношениях в подробностях, но он был прав. Всё это началось с нашего разлада. Всех этих ужасов не случилось бы, если бы я не захотела независимости от Грайгцура.
Адайн обнял её:
— Перестань себя винить. Любой правитель на твоём месте рано или поздно захотел бы самостоятельности. Это мне следовало быть чуть более внимательным, предвидеть ситуацию, предпринять ряд мер. И уж точно надо было гораздо раньше разобраться со своими чувствами к тебе… А по поводу осведомлённости Форцерина, есть у меня одна идея. Спасибо, что напомнила, — Адайн снял с шеи свою красную бусину связи. — И свою мне дай.
Лика развязала шнурок и отдала мужу бирюзовую бусину, которую всё-таки нашли в лесу недалеко от того места, где Льюэллин ждал её с лошадьми после взрыва кареты.
— Кстати, а как ты понял, что я осталась жива… ну… после нашей с Льюэллином фикции?
Адайн поднял две бусины, просматривая их на свет: