Александра ощутила липкое скользкое отвращение.
Директор медленно покачал головой.
– Мы с вами похожи больше, чем вы думаете, леди Александра. У меня тоже есть склонность к запретным вещам.
Запретный плод.
Именно нечто запретное светилось в его темных глазах, в упор смотревших на нее. От его пристального взгляда Александра почувствовала, как по спине пробежали холодные мурашки. Именно этот холод заставил ее выпрямиться и расправить плечи. И приготовиться к бегству.
– Такая умная, – повторил он. – Но недостаточно умная, чтобы узнать, что я наблюдаю за тобой.
– Я знаю, что вы наблюдали за мной, сэр. – Она чувствовала это, даже когда была слишком юной и не понимала, что именно светится в его глазах. Желание не только запретное, но и преступное. – Больше, чем подобает. Больше, чем правильно.
– Мы не будем сейчас рассуждать о том, что правильно или неправильно. – Он махнул рукой в сторону украденных вещей. – Я достаточно долго наблюдал за вами, чтобы заметить: вы тоже следили за мной.
Александра тихо ахнула.
– Разве что как кролик, осматривающий небеса в поисках орла.
– Значит, вы думаете обо мне, как о хищнике?
Девушку охватило возмущение. Он желал, чтобы она его боялась.
– Я вообще о вас не думаю, сэр.
Его красивая физиономия в красноватом свете камина показалась ей неожиданно уродливой. Он резко подвинул графин и поставил бокал рядом со своей возвращенной собственностью.
Александра не могла не признать свою вину. Доказательства налицо. И все же его грехи были куда хуже, чем воровство. Она понимала это, чувствовала всем своим существом.
– Что я сделаю с вашей троицей? – задумчиво проговорил он, не сводя глаз с Александры. – Будь я мстителен, вызвал бы полицию. Будь я жесток, исключил бы вас.
– Нет! – воскликнула Александра. Будучи женщиной, она имела совсем мало шансов поступить в университет. А если у нее не будет рекомендаций от Шардонне, шансов не останется вообще. Ни одного. – Прошу вас, сэр! Это было всего лишь безобидное развлечение. Я приношу свои извинения за то, что мы взяли ваши вещи. Поверьте, мы хотели их только позаимствовать. Я возмещу возможный ущерб, если только…
Мужчина наклонился, выдвинул другой ящик стола и достал из него длинный узкий ремень, который знала и которого опасалась каждая девочка в школе. Увидев его, Александра замерла.
– После сегодняшнего вечера я буду уверен, что вы, леди Александра, будете вспоминать обо мне всякий раз, когда захотите повести себя неподобающим образом.
Александра поставила бокал, боясь, что уронит его. А директор медленно обошел стол и направился к ней.
Ее ноздри раздувались от ненависти, но она подавила страх и протянула к нему руки ладонями вверх. Ее раньше никогда не наказывали. Она не делала ничего предосудительного. Но она видела, как наказанию подвергались другие девочки, и не могла не заметить его последствия.
– Это моя вина, сэр. Накажите меня, но, молю вас, не трогайте Франческу и Сесилию. Я зачинщица, и только я заслуживаю наказания.
– Как скажете. – Несколько секунд он смотрел на протянутые к нему руки, бледные и дрожащие. Потом поднял ремень, и Александра невольно зажмурилась, ожидая удара. Только удара не последовало.
Она вздохнула, отважилась поднять глаза на директора и сразу пожалела об этом.
Его лицо неуловимо изменилось.
– Нет. – Он указал ремешком на стол. – Для вас, леди, наказание должно соответствовать преступлению.
Она взглянула на гладкую поверхность стола.
– Не понимаю. Что вы имеете в виду?
– Вы хотели, чтобы к вам относились как к мальчикам в школе Ле Редон? – Он схватил ее за локоть и подтащил к столу. – Значит, будете наказаны, как они.
– Я… я не понимаю.
Де Маршанд расплылся в широкой улыбке. Надо же, какие у него белые зубы!
– Наклонитесь!
Глаза Александры расширились, и она сделала шаг назад, пытаясь вырваться. Теперь она поняла, как он хочет ее наказать.
– Нет, – прошептала она. Ее мысли метались. Надо было найти выход, но не получалось. Франческа знала бы, что делать. В крайнем случае, она бы использовала свой титул графини, чтобы образумить директора. Даже Сесилия могла использовать в качестве рычага воздействия свое богатство. Ни один директор, находящийся в здравом уме и твердой памяти, не стал бы рисковать доходом, который она обеспечивала для школы. Но какое оружие было в распоряжении Александры? – Мой отец, английский граф Бентам, не потерпит этого. – Она снова попыталась вырваться, но безуспешно. – Узнав, что вы со мной сделали, он уничтожит вас.