В болоте на листе большой кувшинки спит Кикимора Болотная. В тихом омуте пускает пузыри Водяной.
И вдруг над лесом послышался шум, тяжёлое хлопанье крыльев. Летит над лесом трёхголовый Змей Горыныч. Центральная голова попыхивает сигаретой, а две другие от дыма кашляют.
– Бросай курить, а то ты куришь, а мы страдаем, – сказала Правая голова.
– Пассивное курение жутко вредно, – подтвердила Левая, – курил бы в отведённом месте.
– Куда ж я от вас денусь? К тому же, – и Центральная голова глянула вниз, – здесь нет ни одной таблички «Место для курения». Так что придётся вам терпеть. Вон какое-то жилище виднеется. Приземляемся.
И Змей Горыныч приземлился прямо перед избушкой на курьих ножках. Дыхнула Центральная голова в раскрытое окошко табачищем – аж все сразу проснулись и от дыма закашлялись. Баба-яга из ступы выпрыгнула, Леший с потолка свалился, а Бабка Ёжка от кашля шишку изо рта выплюнула и сигарету изо рта Центральной головы выбила. Откашлялись и смотрят на Центральную голову Змея Горыныча.
– У вас закурить не найдётся? – спросила голова. А две другие снаружи избушки заорали:
– Не давайте!!! А то опять нас травить начнёт.
– Мы не курим, – разом ответили Баба-яга с Лешим, а Бабка Ёжка тоненьким голоском назидательно сказала:
– Курить – здоровью вредить.
Тогда головы посовещались меж собой, и Центральная голова позвала к окну Бабу-ягу:
– Значит, так, к обеду нам должна быть доставлена самая красивая девушка леса, а то мы ваш лес спалим дотла. Вы меня…
– Нас, – перебила Левая голова.
– …нас, – согласилась Правая, – знаете. А ну, центровой, продемонстрируй.
Центральная голова пыхнула пламенем, едва не запалив избушку.
– Опять за старые шутки взялся! – всплеснула руками Баба-яга. – Мало тебе в городе красивых девок! Чего к нам в лес припёрся?!
– В городе экология для Змеев Горынычей вредная, – сказали Правая и Левая головы. – Там все курят, а у нас только она одна, – и показали на Центральную голову. – В городе все красивые девки отравлены, – и сплюнули от отвращения.
– Да где ж я вам здесь красивую-то найду? Кроме меня, конечно.
– Неее, – сказала Правая голова, – ты красивая, но не очень.
– Мягко говоря, – добавила Левая.
– Да уж, – добавила Центральная и расхохоталась. И тут же закашлялась. – У вас закурить нету? – спросила и тут же опомнилась: – Ах да, я уже спрашивала. Так что прямое указание: чтобы к обеду самая красивая девка была на полянке у старого дуба. Приказ должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок! – И улетел Змей Горыныч.
Центральная голова в полёте сказала:
– Страсть как курить хочется.
Затосковали Баба-яга и Леший: ведь спалит Змей лес – куда они денутся? И тут Леший осторожно предложил:
– Надо Кикимору поднять. Она што ни то придумает. Да и вщех наших надо оповештить.
– Точно, – согласилась Баба-яга, – Кикимора – она умная, она что-нибудь придумает. Собираемся у неё около болота. А я Водяного и Кощея привезу. – Села в ступу, погладила Бабку Ёжку по голове: – Спи, милая, спи, – и полетела к Кощею и Водяному.
А Леший, ковыляя, побежал к болоту.
И вот Баба-яга, Кощей, Леший, Водяной и Кикимора сидят на краю болота и, уперев кулаки в подбородок, размышляют, как с неожиданной напастью справиться.
А Змей Горыныч меж тем лежит на полянке и дремлет, лишь Центральная голова изредка приоткрывает один глаз и говорит:
– Страсть как курить хочется.
А на болоте Кикимора вдруг задаёт Водяному вопрос:
– У тебя в реке не водится какой-нибудь очаровательной русалки?
– Неее, – отвечает Водяной, – кроме Чертёнка из сказки о Попе и его работнике Балде, никаких русалок нет. Все в гости к сестре в тёплые моря уплыли.
– Жаль, – сказала Кикимора, и вдруг её осенило – А Василиса Прекрасная? Красивее её в нашем лесу никого нет!
– Не отдам!!! – заорал Кощей. – Как можно её отдать, когда у нас любовь?! Я за неё в огонь и в воду.
– Кажется, огонь у нас и будет, – заметила Кикимора, – Змей Горыныч это явственно обещал.
– Бабка Ёжка у наш ещё очень кращивая… – меланхолично заметил Леший. Встрепенулась было Баба-яга, но Леший её успокоил: – Маленькая она ишшо. Жмеюга ею не нашытитша…
– Всё, – решительно сказала Кикимора, – я превращаюсь в красавицу, то есть в себя в молодости, когда за Хмыря Болотного замуж выходила, и спасаю лес.
Повернулась три раза вокруг себя – и превратилась в писаную красавицу, что ни словом сказать, ни пером описать.
И вдруг болото встрепенулось, выскочили лягушки и стали Кикимору обнимать и громко всхлипывать. И вся компания пошла на полянку, где дремал Змей Горыныч. Приходят – и Баба-яга орёт сквозь слёзы: