— И вы, стало быть, занимаетесь фотографией. Работаете для какого-нибудь журнала?
Вальда поняла, что он принял ее за репортершу, и не смогла сдержать прилив гордости.
— Я делаю снимки для выставки, — ответила она, стараясь держаться поближе к истине.
— Для выставки в Лондоне?
— Возможно, и так. Но, полагаю, Париж скорее заинтересуется видами Камарга. Единственное, на что я сейчас надеюсь, — чтобы пленка не оказалась окончательно испорчена.
— Я тоже очень надеюсь.
— А какой замечательный был ракурс! — Она вновь не смогла скрыть укоризны.
— Поверьте, я искренне сожалею, что по моей вине пропал несомненный шедевр. Обещаю загладить свою оплошность. Вы получите возможность сделать еще более выигрышные снимки, и не только лошадей, но и фламинго.
— О! Вы не хвастаете? Будьте уверены, я заставлю вас сдержать слово!
— Сами убедитесь, какой я хороший проводник. Кстати, где вы остановились?
— Я… я рассчитывала найти подходящую гостиницу где-нибудь неподалеку.
— Немного найдется в Камарге гостиниц, пригодных для проживания женщин, — в раздумье проговорил Ройдон Сэнфорд. — Попробую уговорить госпожу Поркье приютить вас.
— Она держит постоялый двор?
— О нет! Само это предположение она сочла бы оскорбительным, Ее муж — фермер, он разводит скот и держит мызу, где я и остановился.
— Как интересно! Значит, вы у них служите?
— Я у них отдыхаю. Я в отпуске. Но, поскольку приезжаю уже в третий раз, они дают мне возможность помогать их пастухам и пользоваться лошадьми.
Вальда чуть было не спросила, чем он занимается в остальное время, но передумала. Ей показалось, что не слишком-то учтиво столь настойчиво расспрашивать человека, не имеющего возможности повернуться к тебе лицом. Это напоминает допрос, в то время как нормальная беседа предполагает, что собеседники видят друг друга.
Некоторое время они ехали молча, затем Ройдон Сэнфорд спросил:
— Вы не замерзли? Если крепче ухватитесь за седло или за меня, мы поедем чуть быстрее.
— Я ведь уже сказала, что не упаду в любом случае. Нет, я не замерзла, но отвратительно мокра до нитки.
— Тогда вам просто необходимо как можно скорее попасть на мызу, чтобы переодеться.
Он пустил лошадь крупной рысью, и дальнейший разговор стал невозможным. Съехав с дороги, они пересекли поле и вскоре оказались перед фермерской усадьбой.
Как водится, постройку окружала стена кипарисов и широколиственных деревьев, служащих надежной защитой и от ветров, и от палящего солнца, а сам дом утопал в цветах, еще более прелестных, чем у вчерашней фермы, где табор останавливался на ночлег. Тут в изобилии росли малиново-красные гладиолусы и синие касатики, пурпурные глицинии и золотистая жимолость, а стены и даже стволы деревьев оплетал разноцветный шиповник.
Англичанин объехал дом и повернул лошадь во двор. Там он легко соскочил с седла и помог спешиться Вальде.
Очутившись на земле, девушка только сейчас в полной мере оценила его рост — чтобы встретиться с ним взглядом, она должна была задрать голову.
Однако ей не пришлось долго его разглядывать. Молодой человек занялся отвязыванием вещевого мешка, а затем, взяв его и камеру, направился через двор к открытой двери, пригласив Вальду следовать за ним.
Дверь вела в просторное помещение, оказавшееся кухней. С потолочных балок свисали свиные окорока и связки репчатого лука. Одну из стен почти целиком занимала обширная плита, а посредине вымощенного плитами пола стоял стол, на котором дородная женщина скалкой раскатывала тесто.
Она удивленно вскинула глаза на вошедшего Сэнфорда.
— Как вы нынче рано, месье!
— Я привез с собой молодую особу, которая нуждается в вашей помощи. В результате несчастного случая она упала в воду и насквозь промокла.
Женщина перевела взгляд на Вальду, и улыбка сбежала с ее лица.
— Караке! — вырвалось у нее.
— Нет-нет, мадам! — поспешил разубедить ее постоялец. — Эта особа — англичанка, но по некоторым причинам в настоящий момент одета цыганкой.
— Англичанка? — недоверчиво переспросила хозяйка. — Вы — ее друг?
— Надеюсь им стать, — галантно произнес Сэнфорд, но глаза его при этом насмешливо поблескивали, — как только мадемуазель милостиво простит мне невольную порчу фотоснимка, который она делала с помощью вот этой камеры. И он указал на черный футляр, что держал в руках. — Видите ли, мадам, наша гостья прибыла в Камарг, чтобы с помощью нового, усовершенствованного фотографического аппарата запечатлеть здешних диких лошадей.