— Я знаю, как сложно настроить твои самовлюбленные мозги на дело, Слейд, но у меня есть вещи поважнее, чем сидеть здесь и смотреть, как ты пожираешь соленые палочки.
— Например, обниматься с этим… как его имя?
— Чье имя?
— Ну, мужчина твоей жизни. Майкл. Так, кажется, да?
— Я уже сказала тебе, что не собираюсь говорить о Майкле. Как и о моей личной жизни вообще.
— Это ты включила его в наш разговор, не я.
— Я? Я никогда…
— Нет, ты, — Слейд скривился, но тут же у него на лице застыло равнодушное выражение. Он потянулся за своим стаканом. — У тебя ведь был запланирован вечер с Майклом, так? Интимный ужин для двоих? Я прав?
— Да, — подтвердила Лара, подавляя в себе желание истерически рассмеяться. Она вспомнила Майкла на высоком стульчике, размахивающего ложкой с пюре, улыбающегося ей ротиком с крохотными картофельными усами. — Да, конечно. Ужин вдвоем, так мы и хотели.
— Ты с ним живешь?
— Да, — сказала она, принимая его правила. — Да, живу.
Слейд поджал губы.
— А что он делал? Вертелся поблизости, пока ты разводилась со своим мужем?
Лара взяла соломку и вгрызлась в нее.
— Это тебя не касается.
— А он знает обо мне? — спросил он, не отрывая от нее взгляда.
«Нет, — подумала она. — О, нет. И никогда не узнает».
— А что он должен знать? — спросила она с озадаченной улыбкой. — Ты для него никто.
— Ну, старине Майклу не понравилось бы, что происходит, когда мы с тобой одни.
— Ничего не происходит.
— Ну да, ты только таешь в моих руках?
— Черт побери, Слейд!
— А с ними ты тоже это делаешь? Таешь, я имею в виду? И эти звуки, когда он кладет руки…
Лара кинула палочку на стол и вскочила на ноги.
— Это возмутительно!
— Мисс Стивенc? Какие-то проблемы?
О Господи!
Лара резко обернулась и безмолвно уставилась на Эдвина Доббса. Тот вежливо улыбался, но смотрел холодно и удивленно.
— Нет, — забормотала Лара, — я… нет, просто… просто.
— Эдвин, — Слейд отодвинул стул и поднялся. — Рад видеть вас снова.
Доббс поколебался, затем пожал протянутую руку.
— Слейд… — он бросал взгляды то на Слейда, то на Лару. — Мне… ммм… мне очень жаль, что я опоздал.
— Все отлично, — успокоил его Слейд, и они сели на свои места. — Просто мисс Стивенc, Лара, была недовольна сервисом. Наш… эээ… наш официант принял заказ и исчез.
— У них, наверное, тяжелая ночь. — Доббс расслабился. — Будем надеяться, шеф все держит под контролем. Здесь подают потрясающие крабовые пироги. И вкуснейшую красную рыбу. — Он улыбнулся и плотоядно причмокнул. — Это похоже на поэзию. На легчайший поцелуй.
— Легчайший поцелуй… Звучит заманчиво, — с удовольствием сказал Слейд. — Не так ли, Лара? Лара посмотрела на него через стол.
— Да, — сказала она после секундного колебания. — Весьма заманчиво.
И спрятала лицо за меню.
Неужели этот вечер никогда не кончится? Доббс и Слейд болтали о новом здании, о городе, обо всем на свете, пока Лара не испугалась, что они никогда не перестанут говорить. Она улыбалась до тех пор, пока у нее не заболела челюсть, гоняла по тарелке еду, отхлебывала вино и говорила «да», «нет».
Наконец, когда ей показалось, что она вот-вот завизжит, если они не закончат в ту же минуту, Доббс посмотрел на часы, вздохнул и с сожалением попросил у официанта счет.
— Слейд, — задумчиво проговорил он, когда они стояли на улице, — вы остаетесь или полетите сегодня в Бостон?
— Я лечу в Техас, Эдвин. День рождения, помните?
— О! Да, конечно. Мне в другую сторону. Может, вы с мисс Стивенc возьмете одно такси? Вам ведь в ту же сторону, не так ли, дорогая?
— Нет, — быстро сказала Лара. — Я имею в виду, что… что… мне не кажется…
— Я тоже не вижу здесь проблемы, — вежливо сказал Слейд. Он взял Лару под руку, сжав ей пальцы, когда она попыталась отстраниться. — Спасибо за ужин, Эдвин. Я пришлю вам по факсу информацию о том дизайнере, помните.
— Отлично, — сказал Доббс, просияв. — Доброй ночи, мисс Стивенc. Я оставляю вас в надежных руках.
— В надежных, разумеется, — пробормотала Лара, едва дверца такси захлопнулась. Она выдернула руку из пальцев Слейда и отодвинулась от него подальше. — Я чуть не сказала ему, что скорее пошла бы пешком, чем села с тобой в одно такси.
— А в чем проблема, милочка? — Слейд откинулся, скрестил руки на груди и вытянул длинные ноги. — Ты что, за себя не отвечаешь, оказавшись со мной в закрытом месте?
— Не отвечаю за себя? — Лара уничтожающе на него посмотрела. — Да я бы тебя проучила, будь у меня тонкие каблуки…
Она тоже скрестила руки и устремила взгляд за окно. Так они молчали, пока такси не подъехало к ее дому Слейд вышел и открыл перед ней дверцу.
— Тебя проводить? — спросил он предельно вежливо. Лара не потрудилась ответить. Она выскочила, захлопнула дверцу так сильно, как только могла, и заторопилась к дому.
Миссис Краусс открыла дверь, прежде чем она повернула ключ.
— Наконец-то, — сердито проворчала она. — Женщина с ребенком не должна так задерживаться.
— Это по делу, миссис Краусс. — Лара пыталась говорить вежливо. Нелегко было подыскать надежного человека, который мог бы присматривать за Майклом. Миссис Краусс была ее третьей попыткой за последние месяцы. — Мне очень жаль, что я вас задержала. Как всегда, я вам вдвойне заплачу за сверхурочное время. Спасибо вам за то, что задержались. Увидимся в понедельник утром.
— В понедельник я уезжаю. — Миссис Краусс водрузила бейсбольную кепку на седеющие волосы. — У меня сестра заболела. Не знаю, когда вернусь.
— Нет! — Лара поспешила вслед за пожилой женщиной. — Вы не можете это сделать, миссис Краусс. Вы не можете, не можете… так просто бросить меня!
— Я позвоню, когда буду возвращаться. — Дверь за миссис Краусс захлопнулась.
Лара посмотрела на дверь, потом беспомощно прислонилась к стене и застонала. Что теперь? Детские сады переполнены. А у ее мальчика нет даже полноценной матери, которая располагает временем, или бабушки, или тети…
Лара вздохнула, заперла входную дверь и поднялась на второй этаж.
Но все это будет завтра. Она обзвонит агентства, а уж если ничего не получится, скажет в понедельник, что больна. У нее были назначены встречи, но их можно отложить. Ничто не было так важно, как Майкл.
Он спал, свернувшись в своей кроватке, уткнувшись в любимого плюшевого медвежонка. Один взгляд на сына — и Лара мгновенно освободилась от напряжения сегодняшнего вечера.
Ее спальня примыкала к его. Лара бесшумно сбросила черные туфли, сняла костюм и блузку, сменив идентификационные признаки своей карьеры на старую хлопковую рубашку и босые ноги. Это была единственная карьера, которую она теперь хотела, думала Лара, мягко вытаскивая Майкла из кроватки.
Постоянно находиться с ребенком было невозможно, надо было работать, чтобы поддерживать существование ее маленькой семьи, но как Лара завидовала женщинам, которых видела в парке в те редкие, замечательные уик-энды, когда она оставалась дома, чтобы самой позаботиться о малыше.
Майкл заворочался в ее руках.
— Привет, солнышко! — прошептала она.
Он заморгал и открыл глазки. Сонно улыбнулся, и у нее перехватило дыхание.
У него были черные, как у отца, волосы, отцовские нос и подбородок. И большие пепельно-серые глаза.
Нельзя было даже притвориться, что ее ребенок — не сын Слейда Бэрона.
Лару охватил страх. Что сделает Слейд, если узнает? Игры, в которые, как он считал, она играет, были ничем по сравнению с этим. В этой игре ставки были самые высокие.
Майкл зевнул и залепетал что-то во сне. Лара уселась в кресло. Заскользили минуты… и воспоминания.
Поначалу было трудно. Вернуться. Организовать себе мужа и развестись — чтобы не было никаких вопросов. Быть одной. Всегда одной…
В дверь позвонили.
Лара вздрогнула.
Звонок, в такой час?
Снова раздался звонок, и проснувшийся Майкл заворочался у нее на руках.
Она поднялась с кресла, аккуратно опустила ребенка в кроватку. Это, должно быть, миссис Краусс. Может, даже хорошо, что она уезжает. Она хорошо относилась к Майклу — так, по крайней мере, казалось, — но она была грубовата и забывчива. На прошлой неделе она уже почти доехала до дома, когда вдруг вспомнила, что забыла свою сумку у Лары на кухне.