Пролог. Через лес к спасению
— Будь проклят этот нескончаемый лес!
Я плелась по камням вдоль берега горной реки, сил бежать уже не осталось. Болело все тело, но я старалась не обращать внимания на боль, ее слишком много было в последние пять дней. Мне не верилось, что я наконец-то смогла сбежать от него.
«Спасибо тебе, сестричка! Какой бы ты ни была тварью, но твоя стеснительность спасла меня. Откуда ж тебе было знать, что только одна комната превращена в тюрьму?»
Надеюсь, парочка еще занята, и я успею добраться до людей. Если нет, то, возможно, свободной мне осталось быть всего несколько минут.
«Нет, не дамся. Лучше смерть, чем жизнь с этим чудовищем! Подумать только, а я ведь еще собиралась за него замуж!»
Одна мысль, что пришлось бы всю жизнь провести на цепи возле кровати этого чудовища и молиться, чтобы он сегодня был в хорошем настроении, приводила меня в ужас. Я попыталась ускориться, но ноги не слушались. Я растянулась на скользких камнях, захлебываясь слезами. Колени и руки снова кровоточили, а ребра отозвались тупой болью.
Свернувшись калачиком, чтобы переждать приступ, я раз за разом проматывала в голове тот день, когда все началось, и ангел превратился в демона. «Могла ли я что-либо изменить?» Как бы я ни старалась, выходило одно: финал был предрешен еще до того момента, как я переступила порог этого чертового дома. Как бы ни было противно, но я виновата во всем сама: я должна была заметить, что мой жених — псих.
Не знаю, сколько я пролежала, но рассветные лучи, появившиеся из-за гор, заставили меня сделать над собой усилие и поползти дальше, идти я уже не могла — слишком кружилась голова. Белое некогда платье, сейчас больше напоминавшее кровавую тряпку, намокло от воды и стало невыносимо тяжелым для той, что почти ничего не ела уже три дня. Птицы, щебетавшие на опушке, были нестерпимо громкими, каждая их трель отзывалась ударом в висок. Перед глазами то ли из-за слез, то ли из-за потери крови все плыло. Каждое, даже крохотное движение давалось мне с огромным трудом.
Одинокий красный дом с покатой крышей и резными балконами я сначала приняла за мираж. Папа рассказывал, что для путников в пустыни подсознание показывает самое желанное, когда они находятся на грани жизни и смерти. Лишь когда мои руки коснулись деревянных ступеней, я поверила, что это реальность.
«Я это сделала! Дошла!»
Силы покинули меня окончательно, стоило только подумать, что это конец, и я рухнула, так и не постучав в дверь. А спасение было так близко.
Говорят, что перед смертью проносится вся жизнь. Неправда. Я видела лишь пустоту и ненавистные голубые глаза моего мучителя, иногда до меня доносился его смех. Несколько раз я видела себя такой, какой была до плена: красавица-блондинка, которая просто не могла не улыбаться.
Кто-то дотронулся до моей руки, но перед глазами стояла тьма. У меня что-то спросили, я хотела ответить, но, кажется, не смогла произнести ни слова, или смогла, но не услышала. Кто теперь знает? Все равно уже поздно, красавицы Ами больше нет, она умерла на ступеньках дома своего дяди, в шаге от спасения.
Глава 1. Прибытие
Амалия
«Ненавижу собственную жизнь!» — наверное, каждый хоть раз говорил это себе. Я же повторяю это ежедневно, как мантру. Так проще справляться с неурядицами.
Было обычное серое утро в Зальцбурге. Я, как всегда, пришла пораньше в офис, чтобы не толкаться в лифте с незнакомыми людьми. Не переношу, когда до меня дотрагиваются, пусть и случайно. После их прикосновений чувствуешь себя грязной.
Только успела налить кофе, как на корпоративный телефон пришло сообщение от дяди, он просил срочно зайти к нему в кабинет. К сожалению или к счастью, начальник — мой единственный близкий родственник и опекун.
Пока шла по длинному коридору, думала, что дядя снова будет промывать мне мозги насчет курсов психотерапии, которые я бойкотировала последнее время. Но все оказалось гораздо хуже: меня отправляли в командировку, и не куда-нибудь, а в летнюю языковую школу при университете Рея Яна Карлоса в Испании. В место, где три года назад начались мои несчастья, из-за которых я оказалась в психиатрической клинике.