— Дяде не нравится, как я выгляжу. Он хочет, чтобы я снова стала, как Марго.
— Как мне это знакомо. Постой. Снова? Ты хочешь сказать, что когда-то ты была блондинкой, похожей на куклу Барби?
— Ну была, и что? Все мы не без греха. Повзрослела, взялась за ум.
Что-то во взгляде нашей неугомонной белки, как ее прозвали ребята из-за рыжего цвета волос, мне не нравилось. Она прищурилась и очень внимательно меня рассматривала. Мне же захотелось спрятаться под полотенцем, чтобы не стать жертвой этого милого маньяка.
— Красивая татуировка, хорошо маскирует шрам на животе, — я аж икнула от такого поворота в разговоре. — Почему змея белая с холодными голубыми глазами? — «умеет же она замечать главное!»
— Экзотично, — соврала я.
— Допустим. Только я рассчитывала увидеть серые, Ами.
Меня будто током ударило, как давно я не слышала это сокращение моего имени. Откуда только она узнала? Неужели мы были с ней знакомы в прошлой жизни?
— Лия. Зови меня лучше так. Ами давно умерла.
— Договорились. Так почему не серые? — когда первый шок прошел, я наконец-то поняла смысл ее вопроса.
— Он не сделал ничего плохого. Я сама виновата. Была глупая и наивная. Только откуда...
— Я знаю. А ты меня не помнишь?
— Нет, прости, — было стыдно признаваться. Ната — девушка заметная, а я, хоть убей, ее не помнила.
— Приехали, выходите! Я сама, конечно, с трудом тебя узнала. Если бы ты не сказала о блондинке, я бы никогда не связала воедино две личности. Ами была душой компании, солнцем, вокруг которого крутились остальные. Всегда улыбалась и дарила людям радость, — я закрыла глаза и слушала, затаив дыхание. — Даже в тот вечер, когда я стащила этого козла с нее, она смогла мне благодарно улыбнуться. Неужели из-за него ты стала такой?
— Изнасилование пережить несложно, а вот предательство забыть сложнее.
— Ты его простила?
— Не забыла и не простила, — пробормотала и попыталась перевести разговор на другого человека. Зачем ей знать, что я до сих пор вижу его глаза в кошмарах. — Извини, что не узнала. Я тогда была не совсем в себе, не запомнила твоего лица. И спасибо, — она лишь махнула рукой. — И не говори никому, пожалуйста.
— Да ты что? Кто ж про такое рассказывает. А сейчас хватит мне зубы заговаривать. Держи крем, мажься. Не хватало только, чтобы ты сгорела. Кто тогда тебя лечить будет? Кристиан или Габи? — затараторила эта неугомонная, как будто это я ей допрос устроила, а не она мне.
Ната — удивительная девушка. В ней столько доброты и света, что мне хочется улыбнуться. Она как рыжий бельчонок, который прячется ото всех и показывается только избранным, остальные же видят лишь оболочку: миниатюрную девчонку, которая не вылезает из смешных комбинезонов. Когда-то она дала мне очень дельный совет: «Хочешь жить спокойно — не выделяйся», — по которому я и жила все эти три года.
Мы провели на пляже еще часа два. За это время я трижды пыталась утопить врача за слишком длинный язык, пару раз прикопать за то, что она полила холодной водой мое разогретое на солнце тело, и один раз просто удушить — так, для профилактики, зато я от души насмеялась. Мне было удивительно легко с ней. Впервые за последнее три года я радовалась жизни.
Наверное, Белка — единственный человек, с которым я не боюсь сблизиться. Она не предаст, уже проверено. Если кого-то спас однажды, ты не подставишь ему подножку, иначе все твои усилия пойдут прахом.
В комнату я вернулась довольная, как мартышка новыми очками. Сегодняшний день не смог бы испортить даже Кристиан. Он, впрочем, не спешил появляться. Сначала я хотела обидеться, но потом включился мозг, подсказавший, что блондин просто куда-то уехал. Ведь он не обязан нянчиться со мной постоянно. Но в столовую на ужин я не пошла. Если что, мужчина, как в первый день, принесет мне что-нибудь вкусненькое, но он не пришел.
«Может, ему просто надоело?»
Женщины — самые нелогичные существа. Пока мужчина с нами рядом, мы воротим нос, но стоит ему всего день не появиться, как он сразу же становится нам интересен.