Страх. Не могу пошевелиться, мышцы не слушаются. Паника почти накрыла меня с головой, еще немного, и я закричу.
— Угомонись, Ами, — ворчит сосед. «Он знает!» — Кастрирую.
«Стоп! Кастрирую? Я что, собака? — меня захлестнуло волной облегчения. — Спит. Кристиан всего лишь спит. Надо же, у него есть домашнее животное, и его зовут так же, как и меня».
Я попыталась вылезти из медвежьего захвата, но сосед только крепче прижал меня к себе. Пришлось расслабиться и пытаться найти выгоду из этой ситуации.
«Вот уже три года я почти не прикасалась к людям. Может, это мой шанс все исправить? Блондин крепко спит и не вспомнит, что обнимал меня, а я попробую. Попробую узнать, что же я на самом деле чувствую кроме паники. Попробую не бояться быть с кем-то рядом».
Я закрыла глаза. Внутри был раздрай. Страх боролся с желанием измениться. Страшные кадры о последних объятьях садиста пытались вылезти из глубины памяти. Но было еще тепло, простое человеческое тепло, что согревает сердце, оно не давало упасть в бездну. Я укутывалась в него, стараясь согреться, но вдруг оно исчезло.
Открыла глаза. Кристиан перевернулся на другой бок и положил руки под голову. Он казался таким расслабленным, спокойным и безопасным, что я не смогла устоять перед искушением. Медленно провела рукой по его щеке, впитывая тепло коАжи, прогоняя давние страхи. Вряд ли в ближайшее время я смогу повторить нечто подобное днем, но для меня это была маленькая победа над собой и обстоятельствами.
«Спокойной ночи, мое лекарство от страха».
— Спасибо, — выдохнула я и перебралась к себе на кровать, уже не сомневаясь, что засну.
Глава 6. Родителей не выбирают
Кристиан
Первая неделя пролетела незаметно. Мы с Шоном попали в одну группу, поэтому на занятиях часто развлекались тем, что подкалывали друг друга на испанском. Пожилой преподаватель посматривал на нас неодобрительно, но замечания не делал. Мы ведь не нарушали установленные им правила: телефоном не пользоваться, разговаривать только на испанском, не молчать.
В пятницу меня ожидал сюрприз. Дедуля решил от нас с Шоном избавиться и выдал тест на уровень B1. Я поначалу растерялся, ведь его положено в конце писать, а я еще не готов, но честно попытался выполнить все задания. Друг же воспринял все как наказание и особенно не усердствовал.
Хорошо, что результатов долго ждать не пришлось. После обеда нам объявили, что со следующей недели наша парочка будет учиться раздельно. Шон остается в этой группе, а вот меня переводят на пол-уровня выше. С одной стороны, это было хорошо, а с другой — жалко было расставаться с другом. Не факт, что в новой группе будет так же весело. Хотя, если попаду к Амалии, то не расстроюсь. Может, удастся помириться.
С ней у нас как-то не складывалось. После случившегося у обрыва девушка со мной почти не разговаривала, выстроив прочную стену, за которую мне пока не удалось перебраться. Возможно, я бы уже прекратил все попытки наладить общение, если бы не несколько моментов. Во-первых, она ходила в столовую вместе со мной, и во-вторых, пускала меня к себе. После размолвки первый раз шел к ней со страхом, что перед моим носом просто закроют дверь. Все-таки я сильно облажался. Знал, что она не терпит вторжения в личное пространство, но сорвался.
Сколько раз я видел на сеансах Наты и Мэтта девушек, которые от простого прикосновения незнакомого человека впадали в ступор или устраивали истерики. Но Мышка была бы не Мышка, если бы не сделала все по-своему. Она не только открывала мне, но даже угощала вкусным чаем, причем не произнося ни слова. Для меня это было странно. Каждый раз настраивался на разговор, однажды даже речь репетировал, хотел извиниться, только все разбивалось о равнодушный, пустой взгляд. Я будто в одночасье превратился для нее в предмет мебели, который по странному стечению обстоятельств пьет чай. Иногда мне казалось, что лучше бы она устроила истерику, хоть эмоции на волю выпустила.
Я надеялся на выходной, возможно, за пределами лагеря она расслабится и снова начнет показывать свой милый носик из своей раковины. Только мои планы полетели к чертовой бабушке. Вечером в пятницу мне позвонил отец. Сказал, что утром состоится встреча с будущими руководителями отделов аргентинского филиала. Мое присутствие даже не обсуждалось, я должен там быть.