Я помог Лии сесть ровно и уже хотел отстраниться, но она не дала, перехватила мою руку и крепко сжала.
— Крис! — никто и никогда не произносил мое имя так. — Скажи, что это ты.
— Я, Мышка. Ты снова со мной.
— Мышка. Никогда бы не подумала, что буду так рада слышать это дурацкое прозвище.
Я не смог сдержать улыбку. Тревоги последнего часа ушли, оставив после себя лишь счастье. Счастье от мысли, что она справилась.
— Кристиан.
— Что?
— Можно мне воды?
«Черт! Мог бы и сам догадаться».
— Посидишь сама? Я сейчас, — она кивнула. Я старался как можно быстрее вернуться. Все время, пока наливал ей попить, Мышка не спускала с меня глаз, словно, если она хоть на мгновение отвлечется, я исчезну.
— Спасибо, — произнесла моя дрожащая малышка. — И за воду, и за то, что был все время рядом.
— Тебе не за что меня благодарить. Ты уже стала частью моей жизни.
Мы замолчали. Иногда глаза говорят за человека лучше, чем слова. Я смотрел в ее душу и видел там себя. Человека, который воздвиг вокруг себя стены и нацепил маску, но он был уже не один. Маленькое теплое облачко поддерживало и дарило надежду на счастье.
— Открывай! — рыкнул кто-то за дверью. Мы с Мышкой вздрогнули от неожиданности. — Открывай, зараза!
Кто бы это ни был, но стучал он явно не в мою дверь. Я покосился на соседку. Она ведь только в себя пришла. Еще одного приступа мы оба не перенесем. К моему счастью, девушка не собиралась снова впадать в оцепенение. Напротив, она сжимала губы и злобно смотрела на дверь. Я уже подумывал о том, чтобы открыть и прогнать дебошира, но меня опередил Шон.
— Ты чего раскричался? Тут люди отдыхают.
— Отвали! Иди, куда шел.
— А я уже пришел. Так что тебе здесь надо?
— Не твое собачье дело. Мы с моим старым другом сами разберемся.
— Ошибаешься, Карлос. Это мое дело, — за дверью послышалась какая-то возня. Видимо, приятель решил для профилактики скрутить нашего гостя.
— Эй! Ты что творишь? — придушенно возмутился этот козел.
— Понимаешь, Карлос, тебе не повезло, — ответила ему Ната. — Твой старый друг — наш новый.
— Снова ты, тварь мелкая! Я говорил отцу, что тебя уволить надо, а не запугивать.
— А не он меня нанимал, чтобы увольнять. Да и запугать у него тоже не очень получилось. Слишком высоко замахнулся.
— Все. Хорош базарить в коридоре, — вмешался Шон. — Поехали прокатимся. Чем дальше, тем лучше. А то еще его папаша нагрянет заступаться за дитятко.
Судя по звукам, ребята потащили свою жертву вниз. Нет, тот тип наверняка упирался, но с Шоном ему не тягаться. Мало того, что друг почти два метра ростом, так у него еще размах плеч ого-го, я спрятаться могу. Да и захват железный — на себе испытал, когда подрался с королем университета. Шон тогда нас разнял и держал меня, пока мы до машины не добрались.
— Ушли, — выдохнула рядом Лия.
— Ты как?
— Хреново, но жить буду, и даже в этой реальности.
— А что с тобой происходит, когда... ну, ты понимаешь?
— Я погружаюсь в воспоминания, причем не самые приятные. Я все вижу и чувствую, но ничего сделать не могу. Это как кино, но от первого лица, качественный такой ужастик про одного маньяка. Бр-р-р, — Лия зябко передернула плечами, потом посмотрела на меня и, прикусив нижнюю губу, прижалась ко мне.
— Не страшно? — поинтересовался я, хотя сам в душе радовался ее смелости, как ребенок.
— Страшно. Но там страшнее.
Так мы и просидели до ужина. Болтали о пустяках. Я рассказывал, каким оболтусом был в детстве. Лия вспоминала свои проделки в школе. Нам было хорошо вместе, и мне с каждой минутой все больше нравилось держать ее в своих объятьях. Я старался не прижимать девушку к себе сильно, оставляя ей пространство, чтобы можно было в любой момент отстраниться, но она этого не делала. Казалось, она заново учится чувствовать человеческое тепло, и я рад, что она доверилась именно мне.
— Нам пора в столовую. Пойдешь?