«Вот что ему кулаки в другом месте не чесалось? Знает же, гад, как я ненавижу полицейские участки. Мне каждый раз кажется, что, войдя сюда, назад я уже не выйду. Если на мне ничего нет — не значит, что не будет. Типаж уж больно подходящий».
— Вы Шон Бланк? — спросила меня хрупкая девушка, одетая в полицейскую форму. «И какой только идиот доверил ей оружие? Она его вообще поднимет?»
— Да.
— Вы хотели переговорить с Кристианом Тейлором?
— Да.
— Пойдемте со мной. У вас будет пятнадцать минут. И посоветуйте ему хорошего адвоката. Карлос, конечно, напросился, но мы бы сами его угомонили. Тем более те вещи, которые кричал мистер Рамос, уж больно занимательные, не выкрутится, гад, теперь.
— Хорошо. Постараюсь донести до него эту мысль.
Кристиан сидел в небольшой камере, рассчитанной на двоих. Двухъярусная кровать, светильники, вмонтированные в стену, стол, привинченный к полу, и пластиковый стул, и друг с застывшим взглядом, сидящий прямо на полу — вот, что предстало перед моими глазами. За десять лет дружбы я видел Криса всяким: и пьяным, и агрессивным, и отчаявшимся, но таким — впервые. Даже после смерти сестры он вел себя иначе. Напился, дебоширил, попал за решетку, раскаивался, но не застывал, как статуя.
— Эй, Крис!
— Шон! — подскочил этот полоумный. — Слава тебе, Господи!
— Ну, я пока еще не господь бог, да и на небо меня вряд ли пустят. А если серьезно — какого черта ты опять в тюряге?
— Не сдержался. Да ты бы тоже не смог молча уйти, когда тебе говорят, что дорогого тебе человека продали за банальный пожарный отчет. Черт! — он ударил по металлической решетке так, что звон раздался по всему коридору.
— Полегче, приятель! А то меня отсюда выкинут. У нас и так времени в обрез.
— Шон. Не говори Мышке, где я, она расстроится. Просто передай, что со мной все в порядке.
— Во-первых, она знает, что ты сюда ходил, во-вторых, волнуется, в-третьих, рядом с ней я себя чувствую преступником, причем жертва она. Только за это чувство я сам тебе готов подсветить глаз. Так какого хрена ты здесь?
— Мне необходимо было узнать, чего добивается заказчица, и по возможности получить ее описание.
— И что, получил? — скептически переспросил я.
— Получил, — поморщился от боли Кристиан, хватаясь за левый бок. — Пришлось подкупить этого недочеловека. Позвонить моему адвокату и передать ему дело Карлоса.
— Ты что, совсем слетел с катушек? Макс лучший, а тут дело шито белыми нитками. Ты серьезно решил выпустить гада на свободу? А как же Лия?
— Тихо. Я из ума еще не выжил. Макс получит двойной гонорар за причинение ущерба своей репутации, он проиграет, таков заказ. Ну подумаешь, сделает вид, что весь в работе, ну скосит ему месяц или два.
— Нет, я точно тебе фингал поставлю, да простит меня принцесса! Ты идиот, Кристиан. И клетку эту заслужил. Я даже чесаться не буду, пусть братцы вытаскивают для разнообразия, — и развернулся, чтобы уйти. Мне нужен был свежий воздух, иначе сел бы на соседнюю койку.
— Шон, — догнал меня окрик друга. — Поосторожнее на улице! Перед тем, как кинуться с кулаками на Карлоса, я видел двух парней, пасущих выход из участка.
Я передернул плечами, показывая, что услышал, но не обернулся.
«Ладно, не такой уж Крис дурак. Так и быть, внесу залог. Утром».
***
Амалия
Что может быть хуже, чем наблюдать, как стая переругивающихся девчонок выбирает наряды? Только смотреть на это же и понимать, что сама я на эту вечеринку не собираюсь идти. Запрусь в комнате, включу какой-нибудь фильм, и никаких танцев!
Ната крутилась, словно белка. Хотя почему «словно»? Она и есть белка, самая натуральная! Ее рыжий хвостик то и дело выглядывал из-за стеллажей с костюмами. Казалось, что она везде и нигде одновременно. Оставалось только удивляться, как у местного врача получается найти правильные слова для каждой девушки и убедить, что именно она будет самой красивой. Для себя же я сделала пометку никогда не доверять Нате в примерочной.
Во всей этой суматохе был и огромный плюс: меня никто не замечал, чем я и воспользовалась, спрятавшись в самый темный угол позади вешалок с историческими платьями. Я пыталась вычислить, кому нужно доводить меня до нервного срыва. Уверена, что нужна им, кто бы они ни были, живой, но в клинике. Другой причины, по которой кому-то нужно было, чтобы меня изнасиловали, не находилось.