За свою жизнь я часто приглашал девушек на свидание, но видел в их глазах только предвкушение и азарт, а иногда даже скуку. Как же всем хочется заиметь свой личный кошелечек на ножках, а если он еще и симпатичный, то это удача. Правда, бывали и исключения: охотницы, считавшие себя королевами, а меня — шутом у их ног. Довольно быстро походы в ресторан стали для меня частью прелюдии перед сексом. Простой необходимостью, чтобы получить заветное «да».
Свидание с Мышкой стало для меня откровением, я получил непередаваемое удовольствие, видя в доверчивых глазах Лии восторг и радость от того, что я рядом. Безумно хотелось, чтобы эта прогулка никогда не заканчивалась!
Телефон звонил не переставая, мешая мне мерить наряд Дракулы. Покрутившись перед зеркалом и решив, что ничего лучше не найду, я взял трубку.
— Да, Мэтт. Я тебя внимательно слушаю.
— Я тебя предупреждал? Предупреждал. Теперь не обижайся, когда схлопочешь по своей смазливой мордашке. Ты что творишь, мать твою?
— Нашу, — машинально поправил я любимой шуткой Лады.
— Что?
— Не твою мать, а нашу.
— Вот скажи, Крис, вокруг тебя баб мало крутится, или захотелось разнообразия? Ты хоть понимаешь, что будет с ней, когда ты улетишь в Аргентину? Не знаешь? А я скажу. Ей будет больно. Больно, Крис! Ты толкаешь ее в петлю, но в этот раз меня не будет рядом.
— Хватит! — мое терпение лопнуло. — Я не дурак, Мэтт.
— Что-то не похоже.
— Я скажу один раз, а ты запомни. Никогда, никогда я не причиню ей боль. Надо будет — останусь и никуда не поеду. Скажет — исчезну из ее жизни. И никто, кроме нее, не смеет говорить мне, что я должен делать. Если ты еще хоть раз заикнешься о том, чтобы я держался от Лии подальше, у меня больше не будет брата. Я понятно выразился?
Тишина. Похоже, у Мэтью впервые в жизни не нашлось, что мне ответить. Даже подумал, что немного перегнул палку, но желание извиниться потонуло где-то глубоко внутри.
— Крис, ты влюбился? — тихо спросил ошарашенный брат спустя несколько минут.
— Да, — не стал отрицать я.
В ответ мне раздался немного истерический смех.
— Что смешного?
— Я представил реакцию наших родителей. Мама же в обморок грохнется. После стольких безуспешных попыток влюбить тебя в дочерей ее подруг ты вдруг падаешь к ногам девушки, у которой вместо состояния справка об опеке. Нет, я это видеть должен. А отец? Нет, не могу!
— А что отец? Если хочешь, могу пересказать наш последний с ним разговор.
— Не надо, я достаточно его знаю, чтобы повторить его слова слово в слово: «Девушка из сумасшедшего дома — это пятно на репутации семьи». Небось, и наследства пригрозил лишить.
— Отгадал. Только вот я послал его тем же маршрутом, что и тебя.
— Что ты сделал? — закашлялся Мэтт. Да я бы сам себе не поверил. Столько лет я боялся перечить отцу, иногда взбрыкивал, но все равно со всем соглашался, а теперь в открытую пошел против него. — А когда, кстати, он об этом узнал? И почему раньше меня?
— А вот это, братишка, самое интересное. Он как-то замешан в истории Амалии, но пока не знаю, насколько сильно. И мне жизненно необходимо, чтобы ты сунулся в его дела.
— С ума сошел? Да он меня не только из дома выгонит, но и запрет в одной из клиник, только в качестве пациента, а не врача.
— Мэтт, я очень тебя прошу. Ты, кстати, выяснил что-нибудь о клинике, где держали Лию?
— Выяснил, но доказательств нет. Им очень хорошо платили за то, чтобы девочка никогда оттуда не вышла, но и не умерла, но об этом мы и так догадывались. Я также проверил ее лечащего врача в Австрии. Репутация у него безупречная настолько, что аж не верится.
— Тупик, значит. Плохо.
— Мне бы историю болезни на руки получить да с ней самой поговорить, может, что бы и выяснил. А так... извини.