Минуты ожидания тянулись бесконечно. Теперь я понимаю, что самое страшное — это неизвестность. Мне хотелось поскорее узнать, что с Лией, в порядке ли она, но спросить было некого. Я поискал глазами телефон, но на тумбочке было пусто, а залезть в нее не представлялось возможным — мешали капельницы и провода. Да и сил, откровенно говоря, почти не было. Не знаю, что мне вколола это рыжая бестия, но я даже руку поднимал с трудом.
Наконец дверь в палату отворилась, пропуская седого старичка. Он приветливо мне улыбнулся и что-то спросил, но я снова не понял.
— Он спросил, как ты себя чувствуешь. Ничего не болит? — услышал я за спиной врача такой любимый голос.
— Мышка, — выдохнул я, — моя Мышка. Как?
— Давай я тебе все позже расскажу, мы доктора задерживаем. Он и так кучу времени потратил на розыск переводчика.
Сухой голос, ни грамма теплоты — это так не похоже на Лию. Мне стало не по себе. Она наверняка считает меня причастным, Шон ведь был моим другом.
***
Амалия
За прошедшие сутки я замучила весь персонал местной больницы вопросами о состоянии Криса. Если поначалу мне вежливо отвечали, что такую информацию предоставляют только родственникам, то по прошествии времени врачи и медсестры предпочитали отмалчиваться и исчезать из моего поля зрения.
Все осложнялось еще легким сотрясением мозга. Ничего серьезного, но вместе с общим переутомлением организма вырубило меня на двенадцать часов. Затем случилась истерика, после которой врачи решили вызвать моего психотерапевта, а он, зараза такая, строго-настрого запретил меня волновать и рекомендовал больше отдыхать. Поэтому я и сидела в этой VIP-палате в одиночестве, не имея ни малейшего понятия, как там Крис.
Я развлекала себя тем, что мысленно прорисовывала комнату с закрытыми глазами: справа большое окно с решеткой, видимо, чтобы такие буйные, как я, не сбежали, рядом с ним — кушетка для посетителей, ширма у стены, моя кровать и тумбочка, на которой лежит пульт для вызова персонала — все это отвратительного белого цвета. Я ненавидела его всеми фибрами души. После шести месяцев, потраченных на лечение и реабилитацию, я впервые оказалась в ненавистной больнице. И с радостью бы сбежала, не дожидаясь выписки, но тогда потеряла бы последнюю возможность узнать, как там мой зеленоглазый ангел.
Медсестра на очередном обходе только покачала головой, видя мое измученное состояние, посетовав на невозможность выписать успокоительное без разрешения моего врача. А я в душе радовалась этому факту, потому что могла чувствовать, а после лекарств я стану ходячим зомби, пусть и ненадолго.
Неизвестность и ожидание — два самых страшных состояния человека, а когда они вместе, можно сойти с ума. К моменту, когда моя дверь открылась, я уже до такой степени накрутила себя, представляя Кристиана мертвым, что вошедшего встретила настоящая ведьма с сумасшедшими глазами и безумным оскалом. Я твердо решила не выпускать этого посетителя, пока мне не скажут правду.
— Эй-эй! Полегче, Мышка, — такое простое обращение из уст незнакомого человека привело меня в замешательство и немного остудило. — Ты сейчас похожа на зверька, загнанного в угол и решившего продать свою жизнь подороже.
— Вы кто? — подозрительно уточнила я у странного молодого симпатичного мужчины с кудрявыми светлыми волосами до плеч и карими глазами. Он мне кого-то напоминал, но память отказалась участвовать в опознании.
— Ну вот, а говорила, что очень хочешь сказать мне спасибо за спасение своей шкурки из лап смерти.
На последнем слове я вздрогнула. Внимательно приглядевшись к миловидному блондину в прямоугольных очках, ахнула и поспешила спрятать свое неблагодарное, вмиг покрасневшее лицо за ладонями. Кто бы мог подумать, что из высокого и тощего заучки он превратится в собирателя женских сердец?
— Мэтью, — простонала я. — Простите меня.
— Стоп, красавица, не нужно себя корить. Сам бы себя не узнал. И давай все же на ты, мы уже слишком давно знакомы, чтобы выкать. Да и ты встречаешься с Кристианом.
— Как он? — выпалила я.
— Ах вот почему у тебя состояние, близкое к нервному срыву. Вот же доктора-недоучки. Не могли сказать, как там мой брат, и не доводить моего пациента.