«Моя маленькая доверчивая девочка. Я никому не позволю тебя обидеть, обещаю, тем более всяким психиатрам. Ты больше не будешь послушной куклой в их руках».
— Вот все ты делаешь не вовремя, братец, — раздался ироничный голос у двери. Я так залюбовался Мышкой, — она такая трогательная, когда спит, — что не заметил появления третьего в нашей компании. — Даже в себя нормально прийти не можешь. Что тебе стоило поспать еще часов эдак восемь.
— И тебе привет. Со мной все нормально. Чувствую себя сносно, — ответил я в той же манере.
— К черту условности! Мы оба знаем, что врачи мне обо всем доложили. И кстати, про не вовремя я серьезно.
— Ты что здесь делаешь? Отец послал читать мне нотации? — сил даже на шуточные препирательства уходило море. А мне еще надо поговорить с тем гадом, который Мышку до такого состояния довел.
— Тебя что интересует: как я оказался в больнице или в этой палате? Если первое, то напомню: именно я указан у тебя в страховке как контактное лицо. Если второе, то ты сам позвал ее лечащего врача. Вот я. Морду бить будешь, или обойдемся взаимозачетом?
— Когда успел? Ладно, потом расскажешь. Лучше скажи, что с ней? Она как чертов ходячий труп была, а потом вырубилась.
Мэтт неспешно подошел к Мышке, погладил ее по голове, на что получил мой недовольный взгляд. Не спи Лия так крепко, она бы не позволила к себе прикоснуться так интимно.
— Это я виноват. Но откуда же мне было знать, что эти идиоты решат, будто фраза «не волновать» означает не давать никакой информации о тебе! Когда я приехал, девушка была уже близка к серьезному нервному срыву, который мог спровоцировать приступ. Пришлось вколоть ей успокоительного. Оно действует около двенадцати часов.
— И ты не догадался, что, как она только узнает, что я пришел в себя, то придет сюда? А если бы она на лестнице вырубилась? И что делал ты вместо того, чтобы приглядывать за своей пациенткой? — я был зол. Нет, честнее будет сказать — я был в бешенстве. Только на эту гневную отповедь ушли почти все мои силы. Я держался на чистом упрямстве, чтобы не заснуть.
— Да я понятия не имел! Там же очень сильное снотворное было. Она должна была спать еще часов шесть.
Ни наши громкие голоса, ни попытки перенести девушку хотя бы на кушетку не разбудили Лию и не заставили выпустить из захвата мою руку. В итоге Мэтт плюнул и велел мне подвинуться, чтобы уложить Мышку рядом. Оказалось, боль легче перетерпеть, кода за ней последует вознаграждение в виде теплого маленького тельца рядом.
Брат хотел услышать от меня, что же произошло в тот вечер, но ничего не вышло. Я только начал отвечать, как мое сознание решило, что с меня хватит, и уплыло в блаженный мир снов. Мне снилась какая-то чушь, уже и не вспомнить. Разбудил же меня громко урчащий живот, только, как выяснилось, не мой.
Я открыл глаза и первое, что увидел — это удивленная мордашка Лии. Она тоже только проснулась и пока не совсем понимала, как оказалась у меня под боком, который, к слову сказать, нещадно болел из-за свалившейся на ребра нагрузки.
Увидев гримасу боли на моем лице, Мышка быстро села, за что и поплатилась. У нее закружилась голова, пришлось поддерживать, чтобы она меня не придавила.
— Маленькая моя, осторожней, а то ты меня добьешь.
— Прости-прости. Я просто не ожидала. Засыпала ведь у себя, а вот проснулась в твоих объятиях. Мистика, — произнесла Лия, перемещаясь на стул.
Я рассмеялся и пожалел об этом. Обезболивающие перестали действовать, и я ощутил во всей красе последствия ножевого ранения. Мышка метнулась к пульту, нажимая кнопку вызова медсестры. Ей не понять, что ее улыбка уже само по себе лекарство, а руки, нежно прикасающиеся к моему лицу, заставляют забыть обо всем.
«Не знаю, что такое любовь, но хочу верить — это то самое чувство полета над вечностью, которое я испытываю сейчас».
Целый день Лия не покидала мою палату, врачу даже пришлось осматривать свою пациентку за ширмой на кушетке. Мэтт, заглянувший после обеда, посмеялся над новоявленной наседкой. Я тоже подтрунивал над моей Мышкой, но она не обижалась, потому что видела, как безумно приятна мне ее забота. Даже ее дурацкие истории из детства по-своему помогали. Помогали отвлечься от реальности, в которой мой отец искалечил жизнь этой светлой девочки, а лучший друг продался за пачку банкнот.