— А, вот ты где, позор семьи, — встретила меня при появлении тетя. — Почему все скандалы всегда связаны с тобой? Оливер столько сил прикладывал, возвращая репутацию, чтобы ты снова все разрушила. Зря он вообще забрал тебя из клиники, я говорила ему, что ничем хорошим это не закончится.
— Ты так говоришь, будто это не меня пытались похитить, а я на кого-то напала.
— Нормальных людей не похищают! Ты немедленно собираешь свои вещи и отправляешься на лечение в санаторий.
— В лечебницу на море — ты имела в виду? Ну уж нет, мне и здесь неплохо. И, боюсь, мой психотерапевт это не одобрит.
— Герман уже все подписал.
— А при чем здесь он? Ты отстала от жизни, тетя, теперь мой врач Мэтью Тейлор. Только к нему обращаться не советую, вряд ли он обрадуется такому предложению. Видишь ли, я встречаюсь с его братом, не думаю, что он захочет с ним ссориться.
— Ах ты потаскуха! Не успела вырваться из-под надзора, как сразу запрыгнула в койку к какому-то проходимцу, — подала голос Мартина. — Нормальный мужчина бы на тебя не позарился. Только наше имя и деньги могут сделать тебя хоть чуточку привлекательней. Бедняжка, небось, еще не знает, что ты психопатка. Хотя для отбросов общества все равно, кто ты, лишь бы платила.
Как это вышло — не знаю, но в какой-то момент ее проникновенной речи у меня будто сорвало предохранитель. Злость на сестру затопила меня целиком. Я ударила ее, вложив в этот удар всю боль, что она мне принесла, всю обиду, сидевшую в душе эти три года. Мне не стало легче, зато я почувствовала себя увереннее.
— Запомни раз и навсегда. Еще раз ты позволишь себе сказать что-то плохое о близких мне людях, и это украшение станет твоим вечным спутником. Я могу позволить оскорблять себя, переживу, но их — никогда.
— Ах ты дрянь! — взвизгнула миссис Леманн.
— Да, я такая. Попрошу покинуть помещение, вам тут не рады. Все вопросы отправляйте дяде. Без его одобрения, сказанного лично, я никуда не поеду. До свиданья.
Я развернулась и быстрым шагом направилась обратно в палату Криса. Мне, как никогда, нужно было почувствовать его успокаивающее тепло, потому что в душе меня трясло, и бормотания Мартины: «Она меня ударила. Ударила…» — сидящей на полу, не способствовали душевному равновесию.
Глава 17. Перерыв окончен
Амалия
Я так и проспала до вечера под боком у Криса. Меня разбудил голос Мэтта. Он приехал, чтобы забрать меня в общежитие. Только вот после встречи с милыми родственничками ехать туда не хотелось категорически. Да и что скрывать, я ужасно боялась заходить в свою комнату после нападения. Она перестала быть для меня безопасным местом. А просить ночевать со мной кого-то я не собиралась. Боялась, что моя психика этого не перенесет.
Сначала Мэтью уговаривал поехать хотя бы освежиться, но в палате тоже был душ. Затем перешел к угрозам, что у меня даже белья сменного нет, и получил ключ от моей комнаты со списком вещей. Ну и наконец, наш доктор стал меня банально соблазнять мягкой кроваткой и теплым одеялом. Я снисходительно посмотрела на этого чудака, демонстративно погладила руку Кристиана, показывая, что уютная кровать у меня уже есть.
Крис честно пытался не рассмеяться над нашими препирательствами, но не выдержал, когда его привели в качестве аргумента. Притянул меня одной рукой к себе поближе, чмокнул в макушку и, подхихикивая, сообщил брату, что он проиграл всухую женской логике.
Пришлось Мэтту скататься за вещами и распорядиться, чтобы мне приготовили ко сну кушетку. Деньги все-таки порой творят чудеса. Если бы не любовь испанцев к шуршащим купюрам, меня бы никто не оставил в палате уже не умирающего блондина.
Началась моя неделя счастья. В кои-то веки нам никто не мешал, и мы могли просто наслаждаться обществом друг друга. И хотя днем к нам обязательно кто-нибудь заглядывал, мы умудрялись их спровадить в течение часа. Мы даже делали ставки на то, сколько протянет посетитель. Самой стойкой оказалась Ната, но и она в конце концов сбегала под надуманным предлогом.
Если гости считали, что нам легко сюсюкаться или приторно нахваливать друг друга, то они глубоко ошибались. Приходилось заранее готовиться. У меня в тетрадки даже появилось целых три страницы ужасных комплиментов и чересчур милых прозвищ. Зато как мы смеялись, когда удавалось довести посетителей до тошноты!