— Мартина, — протянул я обманчиво ласково, отчего девушка попыталась забиться в угол. — А где вы остановились?
— В отеле «Золотой дворец», — настороженно откликнулась она.
— Давай договоримся, я тебя развязываю, а ты звонишь своей матери и выясняешь все о Лии и Маркусе, а затем я отвезу тебя к мамочке. Если не будешь упрямиться, то без полиции.
К сожалению, дозвониться до матери у Мартины не получилось — абонент был вне зоны доступа. В гостинице же сказали, что миссис Леманн уехала вместе с мальчиком в аэропорт час назад. Пришлось подчиниться брату и ехать к обрыву, все равно по пути в аэропорт.
Оцепление на повороте было видно издалека. Я остановился в ближайшем кармане, затем помог выйти двум заплаканным дамам, хоть они и сопротивлялись, но Ната не из тех женщин, от которых можно сбежать — она быстро прекратила истерику, пригрозив транквилизатором.
Машина лежала грудой покореженного обгорелого мусора внизу, черная на белоснежном песке, как ужасное напоминание о том, к чему приводит неосторожная езда. Пока мы спускались по скользкой тропинке, вдоль которой стояли полицейские, медики, дорожные рабочие, я сотню раз порывался развернуться и уйти. Как бы ни спорил с братом, страх, что он окажется прав, и моя машина стала могилой для Мышки, не покидал меня. Крик отчаянья рвался из груди, удерживаемый лишь стиснутыми до боли зубами.
Женский вой заставил меня оторвать свой взгляд от остатков машины и повернуться к ребятам. Передо мной разворачивалась драматическая картина: Мартина стояла на коленях пред трупом женщины и отчаянно завывала, раскачиваясь из стороны в сторону. Я и не думал, что она может так убиваться по сестре.
— Мама, мамочка, а как же я? — причитала девушка.
Я подошел поближе и увидел обгоревшее тело. Понять, кто это, было невозможно, но в том, что это не Лия, я был уверен. Амалия никогда не расставалась с сережками — с золотыми карандашиками. Да и браслет был похож, но все же не ее, я не мог ошибиться. В больнице часто перебирал его звенья, пока Мышка спала.
Глава 19. Только не так
Амалия
Односпальная металлическая кровать, к которой тянулся поводок, окно, заколоченное фанерой, пожелтевшие то ли от времени, то ли от табака стены — такой оказалась моя новая реальность, в которую я попала благодаря моему личному кошмару. Только вот я не знаю, как попала в эту комнату. Стоило мне понять, что Маркус снова рядом, как паника затопила мое сознание. К его машине шла на автомате, мозг отказался обрабатывать свалившуюся на него информацию. Уже в машине приступ полностью поглотил меня, а так как рядом не было Криса, то сама я вырваться из круга воспоминаний не смогла, и только выбившись из сил, отключилась.
Пробуждение было не из приятных, как и всегда после приступов паники: голова набита ватой, руки не поднимаются, жажда сжигает изнутри. Стакан, стоящий на полу, показался мне недосягаемым. Горло пересохло настолько, что слюна полоснула болью, вызывая слезы. Боль отрезвила, она была правильной, знакомой.
Проскользнула мысль, что нужно бороться, попытаться сбежать, но разум тут же ее прихлопнул очевидной реальностью: мне некуда бежать. Есть только два человека, к которым тянется мое сердце — это дядя и Кристиан, но я и так слишком много боли принесла в их жизнь. Лучше смириться и существовать так, как хочет судьба — рядом с Маркусом.
Горечь обиды от поражения не спешила уходить. Три безумно длинных года я боролась с собой, старая забыть, чтобы вернуться к началу. Теперь я знала: Маркус не покидал меня ни на секунду, и если его не было рядом физически, то он контролировал мой разум. Только Кристиан был настолько непрошибаемым, что смог на время заглушить его голос. Возможно, если бы у нас было время, ему бы удалось уничтожить в моей голове это чудовище, но чего нет, того нет.
— Пришла в себя? Давай только без истерик, я это не люблю. Ты ведь не хочешь меня разозлить? — спросил Маркус ледяным голосом.
— Не хочу, — прохрипела я.
— Вода на полу. Не стоит давить на жалость. Ты сама виновата. Я предупреждал, что не потерплю других мужчин рядом с тобой, но ты предпочла не услышать. Пришлось показаться на глаза, но ты снова не приняла меня всерьез и полезла целоваться с этим щенком. Я не хотел забирать тебя раньше времени.
— Зачем я тебе?
— Ты моя. Зря я, что ли, потратил на тебя столько лет, воспитывая себе идеальную рабыню?