Быстро собравшись и поев, чтобы милый братец отстал, я помчался в больницу. Должен был убедиться, что с мальчиком все в порядке. Амалия бы нам не простила, если бы с ним что-нибудь случилось.
В больнице меня ждал один, а точнее, два сюрприза.
Только я влетел в стеклянные двери приемной, как столкнулся с Ларсом. Первым делом подумал, что он приходил к Тоби, чтобы заставить его молчать, — после Шона я перестал доверять людям, — но все оказалось гораздо интересней: Габи почувствовала себя плохо и попросила отвезти ее в больницу, где выяснилось, что она беременна. Из-за сильного стресса возникла угроза выкидыша, так что ее оставили под наблюдением, по крайне мере, до завтра. Так как делать ему нечего, Ларс предложил составить мне компанию.
Вторым сюрпризом был Тоби. От того открытого и жизнерадостного ребенка остались только глаза на бледном лице. Он сильно похудел и осунулся, но стоило мне подойти, как на его лице засветилась такая радостная улыбка, что я не смог не улыбнуться в ответ.
— Кристиан, ты пришел! — воскликнул он.
— Конечно пришел. Как ты?
— Нормально, — отмахнулся мальчик. — Это неважно. Ты нашел Лию?
— Пока нет. Но я обязательно найду.
— Я знал, знал, что ты не бросишь. Ты не такой, как другие. Ты ее любишь, как и я. Я им не доверяю, поэтому не сказал, а тебе скажу.
— Ты знаешь, где она? — надежда опалила мое сердце.
— Нет, — грустно вздохнул Тоби, — но я знаю, где часто бывает тот мужчина, что меня запер. Он думал, я не замечу, но я не зря люблю детективы. У него на ботинках и штанах была ржавчина. А где ее столько, чтобы этот индюк мог вымазаться и не заметить?
— На свалке, — прошептал я. — Ты гений, малыш.
«А мы идиоты».
Из палаты вылетел пулей. У меня наконец-то была зацепка. Я даже не заметил, что рядом бежит Ларс. Он не задавал вопросов, но и не отставал. Уже на стоянке приятель схватил меня за руку и указал на свою машину.
— Я поведу, скажи только, куда ехать. В таком виде нельзя садиться за руль, рискуешь кончить, как твоя машина.
Я не пытался возражать, только глубоко внутри меня терзали сомнения: а с чего это он такой добрый? Но Ларс был прав в одном — если разобьюсь, Лию уже никто не спасет.
Мы мчались по трассе в сторону кампуса. Ларс сильно удивился, когда я рассказал ему о складе металлолома недалеко от университета. Мы с Мышкой проезжали недалеко, когда катались на велосипедах. От нетерпения я крутил в руках очки и, наверное, сломал бы, если бы Ларс вовремя не отобрал.
Подъехав ближе к двухэтажному заколоченному щитовому домику, окруженному со всех сторон кучами металлического мусора, остановились за самой большой из них. Машину решили не глушить, мало ли что. Шли, держась тени, стараясь не шуметь.
Мы осмотрели всю территорию, но не нашли ничего, что бы говорило: здесь кто-то живет. Ни следов от машины, ни пищевых отходов, ни банальных отпечатков ног на пыльном участке — ничего. Все выглядело давно заброшенным. В дом не полезли, лишь прислушались. Если даже кто-то там был, то он сидел тихо, как Мышка.
«Мышка, ну где же ты?»
Словно в ответ на мой вопрос что-то засветилось на кустах рядом с порогом. Я протянул руку и обомлел. Это был ее браслет.
«Она меня видела. Я знаю, чувствую».
Не теряя времени, бросился к машине. Как бы мне ни хотелось ворваться в дом, но это было глупо. Я не знал ничего: один ли Маркус? есть ли у него оружие? как далеко находится Мышка от этого маньяка? Спешка могла стоить Лии жизни.
В машине оказался одновременно с Ларсом, он слышал крик девушки, которая звала Маркуса. После его слов я уже не сомневался, что моя Мышка меня узнала и попыталась дать нам время. Пришлось запретить себе думать, чего ей это стоило. Лишь скрип зубов и побелевшие костяшки пальцев намертво вцепившихся в руль рук выдавали мое состояние.
Отъехали мы недалеко, всего лишь убрались из зоны видимости. Ларс уже звонил в полицию. Конечно, самым простым было бы дождаться, когда Маркус уйдет, и выкрасть Амалию, но я почему-то не надеялся на это. Был уверен — он не отпустит девушку от себя ни на шаг, она стала не просто добычей — заложницей.
Страх пробирался в мое сознание, отключая мозг, он подталкивал меня к не самым умным действия, и только Ларс удерживал меня от того, чтобы вернуться. Я так никогда не боялся, как в тот момент, сидя в машине в нескольких сотнях метрах от любимой девушки. Ведь самый страшный зверь — это тот, кого приперли к стенке. За свою жизнь даже кролики могут покалечить, что уж говорить о бешеном хищнике.