«Как же приятно снова чувствовать себя в безопасности!»
Глава 20. Наследница
Амалия
До больницы я так и не доехала спокойно: все-таки не выдержала и разрыдалась, стоило только узнать, что Тоби жив. Кристиану пришлось выполнять роль жилетки и успокоительного, но он, кажется, не возражал, только шептал мне какие-то глупости о любви на ушко, грозился в угол поставить, чтобы больше не убегала, целовал соленые щеки — укутывал своим теплом и заботой. В конце концов, я успокоилась и уснула, свернувшись калачиком и положив голову мужчине на колени.
Утро встретило меня запахом кофе и булочек с корицей. Я с удовольствием потянулась, отметив, что давно не чувствовала себя такой свободной, и позвала Криса. Он откликнулся сразу, погладив меня по руке.
— Доброе утро, соня.
— Доброе. А будет еще добрее, если мне перепадет тех булочек и латте, — облизнулась я.
— Будут тебе и кофе, и булочки, и розги, чтобы не смела больше ничего скрывать от меня! — раздался справа подозрительно знакомый голос. Я даже поспешила распахнуть глаза, чтобы убедиться в том, что это действительно он.
— Дядя? — удивилась я. — А ты что… когда?
— Успокойся, малышка. Все хорошо. Мне уже все рассказали в полиции. Я тебя не виню, каждый сам выбирает дорогу, по которой ему идти, — грустно заметил он и добавил уже сурово: — Но это не значит, что я на тебя не злюсь. Ты почему мне сразу все не рассказала? Они же тебя чуть не сломали, Амалия! Как бы я потом твоему отцу на том свете в глаза смотрел? Молчишь? Стыдно, да? Ну, иди ко мне.
Оливер раскинул руки и шагнул ко мне, а я впервые за многие годы чувствовала себя маленькой девочкой в объятьях отца. И пусть он всего лишь дядя, но он любит меня, как родную дочь. Хотя, судя по всему, меня он любит все же больше, чем Мартину.
— И ты не будешь обвинять меня в смерти жены?
— Не буду, она знала, на что шла. Это меньшее, что она заслужила. Но у меня будет к тебе просьба: прости Мартину. В том, что она такая, виноват только я. Когда я был ей нужен, меня не было рядом. Она ведь жила по указке матери, не различая добро и зло. Не губи ее жизнь, я сам ее накажу. В тюрьме она не выживет.
— Надо было думать об этом до того, как помогать сломать жизнь Лии, — огрызнулся Крис. Он что-то еще хотел сказать, но я остановила его, крепко сжав руку.
— Он прав, дядя. Я не смогу жить спокойно, зная, что эта змея живет себе припеваючи и планирует очередную пакость.
— А кто сказал, что Уральский Политехнический Университет и проживание в общежитии без права покинуть город считается припеваючи?
Такого я не ожидала. Не нужно быть ясновидящей, чтобы догадаться, что дядя будет просить за Мартину — какой бы она ни была, но она его дочь. Только вот я никак не думала, что наказанием для нее будет не какой-нибудь домашний арест в особняке Леманнов или урезание карманных расходов, а ссылка в другую страну, языка которой она почти не знает. Да что там язык, пережила бы как-то, но жизнь без роскоши, без привычного комфорта для сестренки будет даже похуже комфортной VIP-камеры в местной тюрьме. Ну и, сказать по правде, в камере она вряд ли окажется — отделается максимум условным сроком.
— Я согласна. Никаких обвинений в ее адрес, а взамен пять лет на студенческой скамье в России.
Дядя тяжело вздохнул, но не спорил. В голову даже закралось подозрение, что я не все знаю — слишком уж он легко согласился. Может, вина Мартины гораздо больше, чем я думаю?
— Мистер Леманн, а вы не хотите рассказать Лии, из-за чего ваша жена так хотела видеть ее в психушке? — вмешался Крис.
Я с надеждой посмотрела на дядю, а он не спешил отвечать. Хмуро посмотрев на Кристиана и поняв, что тот не оставит меня одну, Оливер сдался и задал мне странный вопрос:
— Лия, а что ты знаешь об истории нашего бизнеса?
— Кроме того, что дед занимался чем-то другим, но прогорел, ничего. Только при чем здесь он?
— К сожалению, именно наша с братом недальновидность привела к этой трагедии. Но кто же мог знать? Кто же… Ай, ладно! Амалия, ты ведь завещание отца читала? — огорошил он меня вопросом, я только мычание выдать и могла. — Вижу, что читала, не вдумывалась, — мужчина устало потер переносицу под очками, сел на стул рядом со мной и начал свой рассказ, и чем больше он говорил, тем больше вытягивались от удивления лица Криса и мое.