— У вас свободно? — раздался смутно знакомый голос. Я оторвал глаза от экрана ноутбука, чтобы встретиться лицом к лицу с тем самым бандитом, к которому меня приводили, дабы передать привет от папы.
— Если я скажу, что занято, вас вряд ли это остановит. Так к чему эта вежливость? Что вам надо? Предупреждаю сразу: заявление на ваших ребят не заберу.
— Ну малыш, что же ты сразу заводишься? Я же по-хорошему пришел поговорить. Помочь вот хочу тебе бедненькому, — пропел толстяк.
— В бескорыстность не верю, поэтому повторяю вопрос: что вам нужно?
— Какой же ты все-таки еще маленький, не умеешь дела вести. Ну да ладно! У меня действительно есть к тебе дело, и это касается твоего папеньки. Достал он меня, парней вон под статью подвел, а где я им быстро замену найду? — притворно вздохнул мой собеседник. — Предлагаю сделку: я тебе информацию, ты мне и моим братьям — свободу, фигурально выражаясь, конечно. Не кипятись!
— И как вы себе это представляете?
А дальше мне поведали слезную историю о том, как мой отец собрал неплохое досье на очень влиятельных людей серого мира Испании, Италии и Франции, и теперь им приходится на него работать, чтобы остаться на свободе и в живых. Не вся информация в этой секретной папке будет интересна полиции, отец знал, куда бить. За большую часть их просто уничтожат свои же. Мне предлагали избавиться от этой папки в обмен на информацию обо всех нелегальных сделках отца с доказательствами.
Каким бы заманчивым ни казалось предложение толстяка, но соглашаться я не спешил. Слишком много было в этой истории белых пятен. Особенно мне было интересно, почему они сами не выкрали папку и не убили отца. Вопрос, естественно, я задавать не стал, мне моя голова дорога. Но вся эта история была больше похожа на подставу, причем я не удивлюсь, если отец ее и подготовил.
На мой ответ: «Я подумаю» — собеседник скривился, но настаивать не стал. Его поведение убедило меня еще больше в том, что к этому варианту стоит прибегать только в том случае, если не останется других.
В аэропорту меня встречал хмурый Джордан. Даже не поздоровавшись, брат крепко обнял меня и ударил по ребрам. Я застонал сквозь зубы.
— Нехорошо, братец, за спиной семьи свою игру вести!
— А бить по больным ребрам, не поговорив, это нормально? — просипел я в ответ.
Джо сделал шаг назад и нахмурился. «Неужели ни при чем?»
— А где это тебя так приложили?
— Ты лучше спроси — кто. Хотя лучше не спрашивай, а догадайся.
— Поехали. Поговорим без лишних ушей. У меня квартира тут недалеко есть. И ты это… меня извини. Кажется, у нас разные версии происходящего.
— Ладно, проехали, — протянул я руку своей старшей копии.
***
Амалия
Эти две недели стали самыми выматывающими в моей жизни. Бесконечные комиссии и обследования сменялись беготней по кабинетам. Ноги вечером просто отваливались, а желудок сворачивался в трубочку. Впервые в жизни я поняла, что значит немецкая бюрократия, но желание часто с ней общаться отпало напрочь. Если бы не Мэтт, который не давал мне раскиснуть, то я давно бы уже сдалась.
Единственное, что раскрашивало мою жизнь яркими красками — это ежевечерние посиделки в скайпе с Крисом. Правда, в последнее время он выглядел не лучше меня: уставший, замученный, сонный — но все равно пытался меня развеселить. На все вопросы, что у него происходит, он лишь отмахивался и качал головой.
Однажды и вовсе уснул перед монитором. Крис был таким милым, что я не стала его будить, позволив себе немного полюбоваться на своего спящего ангела. Потом он, конечно, извинялся, попутно ругая меня за то, что не разбудила, но достучаться до моей совести все равно не смог.
Я жила этими короткими встречами, дышала ими, но не могла насытиться, и безумно скучала по Кристиану. Дошло до того, что я сорвалась на Мэтта только за то, что он со спины похож на брата. Много же он лестного в свой адрес услышал, но, надо отдать ему должное, сдержался и даже умудрился меня успокоить, хотя и схитрил немного. Крис позже мне рассказал, что позвонил не просто так, а потому что получил SMS от нашего доктора с просьбой спасти его.
Но все когда-нибудь заканчивается, если это, конечно, не ремонт, вот и мои мучения подошли к концу. В сумочке лежали новенькие документы, означавшие свободу: мне больше не нужно было получать одобрение дяди, чтобы пользоваться семейным счетом, я могла поехать куда вздумается, и главное — вновь сесть за руль своей машины.