Только оказавшись вновь в салоне своего любимого Мини Купера, я поняла, как мне сильно не хватало этих ощущений, когда поворачиваешь ключ и улетаешь вдаль, и только от тебя зависит, насколько долгим будет этот путь.
Далеко я не поехала. Сначала отвезла Мэтью в аэропорт — у него возникли неотложные дела в центре, затем немного покаталась по улочкам Зальцбурга, чтобы, когда уже начало темнеть, решиться вернуться домой: не в маленькую квартирку недалеко от работы, не в просторный особняк дяди, а в свой уютный и пустой домик в горах, где выросла. Я не была там со смерти мамы, мне казалось неправильным жить там одной, и именно туда рвалось мое сердце.
Уже подъехав к дому, я вспомнила, что никого не предупредила о своем визите. Дом встретил меня пугающей тишиной. Управляющий уже ушел, пустить меня было некому. Пришлось звонить дяди и объяснять, где я.
«Самостоятельная, ага, сейчас!»
Оливер сильно удивился, узнав о моем желании вернуться домой, но все же помог: сам позвонил управляющему, чтобы тот передал мне ключи.
За время, пока пыталась пройти квест «Окажись дома», я так устала, что все волнение исчезло, осталось только жгучее желание снова пройти по коридорам дома из воспоминаний.
«Может, мне повезет, и я услышу папин смех и мамин ласковый голос».
Конечно, я ничего не услышала. Ночную тишину спящего дома нарушало только мерное тиканье часов в гостиной. Я подошла поближе к старинным напольным часам, больше похожим на произведение искусства из прошлого века. В детстве я любила наблюдать за маятником в виде солнышка, а если хорошо себя вила, то мне даже позволяли потянуть за резную шишечку на цепочке, чтобы часы не остановились.
Я не смогла отказать себе в удовольствии и потянула за гирьку. Щелчок был настолько тихим, что я бы его не заметила или посчитала за звук завода, если бы не выучила все звуки, которые издают эти часы. Осмотрев каждый сантиметр несчастных часов, я наконец нашла ее: маленькая кнопочка спряталась за большой стрелкой. В тайнике за циферблатом находился мини-диск, на таких раньше хранились записи наших поездок, пока мама не решила их перенести в компьютер.
Следующие полчаса я боролась с проводами, пытаясь подключить старенький проигрыватель. Руки дрожали, и я никак не попадала в разъем штекером. Но стоило только запустить видео, и слезы, стоящие все это время в глазах, не могло уже ничто удержать.
Это оказалась запись нашей первой поездки на океан. С экрана мне улыбался отец и рассказывал всякие глупости, не забывая расточать комплименты маме, которая, как обычно, стояла по ту сторону камеры. Ну не любила она сниматься! Но мне и не нужно было ее видеть, достаточно только слышать ее звонкий смех, и память сама дорисовывала картину.
Вот папа подмигнул в камеру и попросил ее повернуться и снять его принцессу. Теперь я смотрела на маленькую нескладную девчонку со смешными хвостиками, которая с маниакальной сосредоточенностью строила башенку песчаного замка, а рядом с этой шестилетней пигалицей сидели они: брат и сестра, блондин и огненно-рыжая девочка — мои первые друзья.
Я остановила видео. Хотелось еще немного посмотреть на тех, кого я знала всего один день, но так и не смогла забыть. С Яном — так я его называла, полное имя у меня не получалось выговорить, поэтому я его быстро забыла — и Ладой мы с трудом понимали друг друга, разговаривая на ломаном русском, но этого хватило, чтобы они навсегда забрались в сердце к девочке, что не умела общаться с ровесниками.
— Ами! — тихим шелестом прозвучало рядом, рывком вытаскивая меня из воспоминаний — Лада.
Я так глубоко погрузилась в прошлое, что даже не заметила, как Кристиан вошел и звал меня, разыскивая по всему дому.
— Крис, — голос дрожал от слез, но он этого даже не заметил.
Кристиан не отрывал взгляд от экрана, где маленький мальчик подавал лопатку девочке с хвостиками, а его сестра смеялась в кулачок, причем явно над ним. Не понимая, что происходит, я попыталась привлечь к себе внимание блондина, но, кажется, не одна я могу уходить глубоко в свои чувства и мысли, не замечая ничего вокруг. Крис отмер так же резко, как и застыл. Рывком преодолел расстояние до телевизора и провел дрожащей рукой по волосам рыжика.