Современное поколение студентов фаталистично... оно не хочет высовываться. Оно держит штаны застегнутыми, подбородок поднятым, а рот закрытым. Если принять среднее значение за истину, то это осторожное, сдержанное, не склонное к авантюрам поколение.
То же самое было и после Второй мировой войны.
В послевоенные годы в США наблюдался экономический бум. В Европе, физически разрушенной, все было иначе. В 1947 году Гамильтон Фиш Армстронг писал в журнале Foreign Affairs о жизни в Европе:
Каждая минута посвящена тому, чтобы найти достаточно еды, одежды и топлива, чтобы продержаться следующие 24 часа. Слишком мало всего... Слишком мало домов для жизни и недостаточно стекла для окон; слишком мало кожи для обуви, шерсти для свитеров, газа для приготовления пищи, хлопка для пеленок, сахара для варенья, жиров для жарки, молока для детей, мыла для стирки.
После войны Джон Мейнард Кейнс предсказал, что страны, разрушенные войной, будут испытывать "тягу к социальной и личной безопасности".
Что и произошло.
Историк Тони Джадт отмечает, что положение дел в послевоенной Европе было настолько тяжелым, что только государство могло дать надежду на спасение массам перемещенных лиц. Так оно и поступило. После войны в Европе стали распространены такие формы социального обеспечения, которые так и не прижились в Америке, - от щедрой страховки по безработице до всеобщего медицинского обслуживания.
Историк Майкл Ховард утверждает, что война и благосостояние идут рука об руку. Возможно, это связано с тем, что даже самые финансово подготовленные, самые несклонные к риску и самые дальновидные люди могут быть полностью раздавлены войной. Европейцы не выбирали, хотят ли они быть втянутыми во Вторую мировую войну - она стала самым насущным вопросом их жизни, независимо от того, поддерживали они ее или нет, и она разрушила их чувство контроля, независимо от того, готовились они к ней или нет.
Именно поэтому бэби-бумеры, жившие в 1970-80-е годы, думают об инфляции так, как их дети не могли себе представить, будучи молодыми людьми.
И именно поэтому сегодняшних технологических предпринимателей можно разделить на две разные категории: тех, кто пережил крах "доткомов" в конце 1990-х годов, и тех, кто не пережил его, потому что был слишком молод.
После того как вы столкнулись с чем-то большим и неожиданным, обычно происходят две вещи:
- Вы предполагаете, что то, что только что произошло, будет происходить и дальше, но с большей силой и последствиями.
- Вы прогнозируете с большой убежденностью, несмотря на то, что исходное событие было маловероятным и мало кто, если вообще кто-либо, его предсказывал.
Чем более впечатляющим является сюрприз, тем больше это соответствует действительности.
И, что немаловажно, тем труднее будет понять вашу точку зрения тем, кто не пережил этого большого события.
Самая старая история - это история двух сторон, которые не согласны друг с другом.
На вопрос "Почему вы со мной не согласны?" может быть бесконечное множество ответов. Иногда одна из сторон эгоистична, или глупа, или слепа, или неинформирована.
Но обычно лучше спросить: "Что вы пережили такого, чего не пережил я, что заставляет вас верить в то, что вы делаете? И стал бы я думать о мире так же, как вы, если бы испытал то, что испытали вы?"
Это вопрос, который содержит наибольшее количество ответов о том, почему люди не согласны друг с другом.
Но это такой сложный вопрос.
Неприятно думать, что то, чего ты не испытал, может изменить твои убеждения, потому что это признание собственного невежества. Гораздо проще предположить, что те, кто с вами не согласен, думают не так сильно, как вы.
Поэтому люди будут расходиться во мнениях, даже несмотря на расширение доступа к информации. Возможно, они будут расходиться во мнениях еще больше, чем раньше, потому что, как говорит Бенедикт Эванс, "чем больше Интернет открывает людям новые точки зрения, тем больше людей злит то, что существуют другие точки зрения".
Разногласия в меньшей степени связаны с тем, что люди знают, и в большей - с тем, что они испытали.
А поскольку опыт всегда будет разным, то и разногласия будут постоянными.
Как и раньше.
Так же, как и всегда.
Как и раньше .
Вопросы
В ночь перед вторжением в день "Д" Франклин Рузвельт спросил свою жену Элеонору, как она относится к тому, что не знает, что будет дальше.
" Быть почти шестидесятилетним и все еще бунтовать от неопределенности - нелепо, не правда ли?" - сказала она.