— Колюня! Держи трубу и вызывай сюда наших и скорую!
Водитель, лицо которого от увиденного приняло цвет чистой портянки, дрожащими руками взял протянутый ему мобильник. Не удержал, уронил. Снова взял и сбивчиво, невнятно прокричал в трубку кому-то о случившемся.
— Скоро будут. Скоро… Масик, а с ним что делать?
— Ничего. Станция скорой помощи тут рядом, вызовут… Не сдохнет. Да не смотри на меня так! Ни я, ни ты помощь при огнестрелах в пузо толком оказывать не умеем, а за медкурсы оба только расписывались у замполита в кабинете! Мол, прошли и все такое. Лучше женщину осмотри, сердобольный ты наш.
Стараясь не приближаться к подстреленному, извивающемуся как червь и в придачу активно сучившему ногами, оба вдоль стены, бочком, не спуская с него цепких взглядов, двинулись к потерпевшей. Но осмотреть ее не удалось. Из руки раненого, порядком вымазанной сгустками собственной крови, замерцал огонек. На пухлом, искаженном болью лице образовалась противная, животная улыбка. Толчок ногой был практически не заметен. Разков все понял лишь когда баллон стал неуклюже падать прямо на мужика, а заскорузлая рука потянулась к вентилю…
— П…ц!!!
Не дожидаясь приглашения или команд, ведомый исключительно инстинктом самосохранения, Колюня словно молодая серна махнул в окно. Ни веса бронежилета, ни даже рамы он не заметил. Оперу пришлось хуже. Женщина сама встать не могла и безвольно повисла на его руках при попытке поднять. Похоже, все еще ничего не соображала. Выдохнув, он, не отпуская обмякшее тело, с дрожью в коленях встал и с трудом вытолкал ее в образовавшийся после водилы проем, а затем прыгнул сам. Газом воняло все сильнее. Неловко упав, старлей сразу же вскочил на ноги и поволок, прямо по земле, не обращая внимания на комфорт транспортировки, потерпевшую к забору. Прочь от дома.
Взрыв все — таки прогремел. Из всех окон почти одновременно брызнули осколки стекла, нагло полезли языки пламени и клубы дыма. Крыша подпрыгнула на месте, словно спортсмен на батуте, а стена у входа предательски затрещала, лопнула пополам и отошла, роняя куски кирпича на деревянный порог. Сразу же вокруг залаяли собаки, захлопали двери, заверещали чуткие ко всему, кроме воров, автосигнализации.
Ничего этого Масик не слышал. Он блаженно сидел рядом со стонущей и улыбался тому, что жив. Теперь признать в нем милиционера было практически невозможно. Измазанный сажей мундир, растрепанные волосы с застрявшей в них травинкой — вылитый бомж из угольного склада. Вдобавок по мочкам ушей, прямо на полусорванные погоны, тягуче скатывались огромные капли крови. Лопнули обе перепонки. Руки оказались тоже не в лучшем состоянии. При падении на землю он вогнал себе в ладони кучу мелких стекольных осколков…
Потом, когда все съехались, провели разбирательство по факту применения оружия, написали огромную кипу протоколов, допросов, рапортов и признали, что старший лейтенант Разков действовал в соответствии с законом, обстоятельства прояснились. Оказалось, что бывший сожитель потерпевшей, просидев на зоне десять или одиннадцать лет за вооруженное разбойное нападение и страдавший психическими расстройствами, по выходу на волю решил, так сказать, вернуть былые чувства. А, может, просто жить негде было. Теперь уже это установить было сложно. В общем, приехал он к ней и, наверное, ждал объятий, с поцелуями и всего, чего положено после долгой разлуки. Но женщина, будучи в здравом уме, дала от ворот поворот по всей форме. Это очень огорчило дядю и он в первый раз безропотно удалился. Дошел, поникнув головой, до ближайшей забегаловки, где повстречал своих старых корешей по свободе. Выпил с ними, поделился горем. А те ему насоветовали вернуться да показать, кто хозяин положения. Заодно и поучить не сговорчивую бабу житейским премудростям древним кулачным способом. Судя по всему, после ударной дозы внутрь С2Н5ОН пополам с сырой водой, в его мозгу произошли некие необратимые процессы, которые так любят обсуждать на симпозиумах высоколобые психиатры. По дороге обратно свежеоткинувшийся купил еще сорокоградусной, зачем-то украл в одном из дворов газовый баллон, взвалил его на плечо и пришел снова к ней. Умная женщина заперла все двери, поэтому в дом он проник через окно с задней стороны, затащил свою ношу, а потом долго, с остервенением, избивал несчастную. Топор обнаружился в кухне, где до того времени работал исключительно по специальности — колол при необходимости дрова. Озверевший, потерявший жизненные ориентиры мужик принес его в комнату и периодически пугал им свою жертву, прикладывая лезвие к ее горлу. Продолжался этот ад более трех часов. Крики были слышны на соседней улице, но соседи почти до рассвета упорно «не замечали» ничего. Что поделать, такой у нас народ. Все всего боятся. А потом приехала милиция…