В этот момент мне показалось, что весь наш ряд вздохнул с облегчением. Я поворачиваюсь к Стиву, который раслылся в широкой ухмылке, словно большой Чеширский кот. У меня появляется желание дать ему пять, но я сдерживаю свой радостный порыв.
Случилось то, на что мы все так надеялись! Стив связался с адвокатом Джоуи и проинформировал ее о том, что собирается обратиться в страховую компанию, которая будет выплачивать страховку за автомобиль, подаренный Джоуи родителями, и рассказать им о предумышленном поджоге машины ее владельцем. Стив даже намекнул, что у нас есть свидетель, который все может подтвердить. В том случае, если бы мама Джоуи дествительно хотела смошенничать с выплатой страховки, то, по мнению Стива, этого было бы достаточно, чтобы они отозвали свою петицию касательно замены временного судебного запрета постоянным. И он оказался прав.
В зале становиться тихо, когда судья строго заговорила.
– Хорошо, но, несмотря на то, что мне бы сильно хотелось отложить это дело и пообедать пораньше, я не желаю оправдывать явные нарушения госпожой Каталано временного судебного запрета во время его правового действия. Нарушений, я могла бы добавить, о которых мне известно от адвоката господина Маркони, – произнося эту фразу, она пристально смотрит на адвоката Джоуи.
Судья достает клочок бумаги и читает.
– Давайте рассмотрим два текстовых сообщения. Одно из них послано через социальную сеть, затем телефонный разговор между господином Маркони и неизвестным собеседником, которым, по всей видимости, является мисс Каталано, и наиболее вопиющее нарушение со стороны госпожи Каталано – нарушения запрета на приближение, которое она совершила шестого июля в аэропорту Ньюварк Либерти.
Что? Наиболее вопиющее из них? Я пришла сегодня в суд в полной готовности ответить за все свои ошибки. Я никогда не хотела уклоняться от выполнения условий временного судебного запрета. И готова понести заслуженное наказание за все то, что я сделала неправильно. Но последнее обвинение является совершенно несправедливим. Это Джоуи пришел встречать меня в аэропорт. Я начинаю ерзать на своем сидении, собираясь что-нибудь сказать, но Стив бросает на меня быстрый взгляд, намекая на то, чтобы я заткнулась и сидела тихо. По крайней мере, судья не упомянула ни слова о сломанном носе Джоуи. Я думаю, что он не винит меня хотя бы за это. Опять же, это в нем говорит лишь тщеславие, а не чувство приличия. Как бы это выглядело со стороны, если бы люди узнали, что чехол от гитары Спенсера надрал задницу Джоуи? Ну, точнее, его лицо.
В дверь зала заседаний снова распахивается с гулким стуком. Я задерживаю дыхание и закрываю глаза, подготавливая себя к тому, чтобы повернуться и увидеть того, кто вошел. Я убеждена, что это Джоуи или его родители.
– Эвери! – кричит Мэтти.
Она порхает по проходу, словно фея Динь-Динь124, а затем с трепетом смотрит на судью, посылает ей небольшую улыбку и легкий взмах рукой.
– Прошу прощения, мадам, – говорит она с присущим ей милым техастским акцентом, проходит дальше по проходу и садится за моей спиной. Мое горло сжимается. Я поворачиваюсь и одними губами произношу «Спасибо». Эвери поднимает вверх большой палец. После того, как я сказала, что ей не обязательно приходить насегодняшнее заседание, я и не надеялась ее здесь увидеть. Но все же она пришла! Я, возможно, потеряла Джоуи и некоторую долю самоуважения, зато приобрела трое новых друзей – прекрасных друзей – в результате всей этой неразберихи. Я включаю в эту тройку и Логана, хотя я так до конца и не знаю, кто мы друг для друга.
– Мистер Джастис, – говорит судья Томлинсон. – Вы хотите выступить касательно обвинений в нарушениях временного судебного запрета, что прозвучали в адрес вашего клиента?
Я не довольна тем, что на суде всплыл тот факт, что Джоуи появился в аэропорту, но смирилась с этим и готова принять свое наказание. Я сказала Стиву, что не хочу оправдываться. Все мои друзья и семья поддержали меня, хотя я этого и не заслужила. Я обязана встретиться лицом к лицу со всеми своими проступками и осознать, что была не права, а затем вернуть свое достоинство. Не только это, но я чувствую, что в долгу перед вселенной. Люди дали мне так много за эти последние несколько недель, и я чувствую, что пришла пора отдавать в ответ – и не только общественные работы.
На самом деле, я начинаю это делать этим же вечером. Я помыла волосы и собрала их в консервативный хвостик, не только чтобы пристойно выглядеть на засединии суда, но и потому что я встречаюсь со своим стилистом, Джими Джерардом, чтобы он отстриг мои волосы и мы смогли бы пожертвовать их в благотворительную организацию для больных раком детей. Это не спасение мира или что-то там еще в этом роде, но любой, кто знает меня, прекрасно понимает, что это жертва. Один маленький шажок для Рози.
Стив отвечает на вопрос судьи.
– В этом нет неоходимости, Ваша Честь. Мисс Каталано не оспаривает эти утверждения.
Судья Томлинсон что-то пишет и переворачивает несколько страниц, прежде чем говорит опять.
– Хорошо, тогда Ваше пребываение в зале суденых заседаний по этому делу на сегодня закончено, мисс Каталано. Мы назначим дату вынесения приговора, и я вынесу постановление касательно того, какое наказание Вы понесете за свои проступки. Но позвольте мне сказать вот что: Меня не устраивает, что Вы так несерьезно относитесь к условиям временного судебного запрета, потому я предполагаю, что в будущем Вас будет ожидать условное освобождение на поруки и общественные работы, – замечает она. – Тот факт, что в свои семнадцать лет Вы уже связаны со временним судебным запретом, не является поводом для гордости. Я наерена проследить, чтобы Вы усвоили хороший урок из всей этой ситуации. После вынесения приговора я не хочу встретиться с Вами в этом зале еще раз. Вам все понятно?
– Да, Ваша Честь, – отвечаю я.
Затем я наклоняюсь к Стиву и шепчу ему на ухо, напоминая о второй части своего плана. Я обсуждала это с ним, когда мы ехали сюда утром.
Он прочищает горло.
– Ваша Честь, если позволите. Мой клиент и я ожидаем, что долг обществу должен быть отдан в полном объеме в пределах округа Эссеск, а точнее, штата Нью-Джерси.
Судья приподымает брови
– Мистер Джастис, подойдите к трибуне суда.
Мои кулаки сжимаются в предвкушении, когда я вижу, как Стив беседует с судьей в приглушенных тонах.
– В августе? – восклицает судья. – Тогда же будет жарче, чем в аду!
Затем она смотрит на меня, а я робко улыбаюсь ей в ответ.
– Мне нравиться эта идея.Думаю, это будет хорошим опытом для мисс Каталано.
Когда я поворачиваюсь, то вижу довольное лицо Эвери, которая расплылась в победной улыбке.
Глава 21
Солнце Техаса не щадит меня. Пот заливает мое лицо, начиная от корней волос где-то под моей белой каской. Моей голове градусов на десять жарче, чем всему остальному телу.
Координаторы проэкта «Среды обитания для человечества» все утро слушали радио, но я не понимаю, как можно хоть что-нибудь расслышать, когда тебя окружает отрывистый стук молотков и гул постоянно работающих электропилы и дрели. В любом случае в этой местности, что находиться так близко к мексиканской границе, музыкальные предпочтения ограничиваються музыкой техано125 и кантри. Я с самого утра все еще работаю в защитных очках, придерживая за концы деревянные брусы, пока один из мастеров разрезает их при помощи циркулярной пилы. Мне было бы не так жарко, если бы я сняла их, но судя по крапинкам белой краски на стеклах, я оказываю себе и своим глазам огромную услугу, пока окрашиваю шестифутовый забор возле ондого из практически достроенных живописных домиков. Эль-Пасо126 в августе. В мире нет ничего подобного.
– Какую гитару ты планируешь приобрести Мэтти? – Эвери красит забор рядом со мной.
– Ямаху. Я хочу приобрести наиболее дорогую модель, хотя Мэтти говорил, чтобы я этого не делала. Но он заслуживает лучшего.