— Я буду на связи, — Эрен хлопает меня по плечу. — Действуем по плану. Лишний раз не подставляйтесь. И помните. Это не игры между командами.
Я ничего не отвечаю. Да, действительно, сейчас всё по-настоящему. Настоящие пули, гранаты и жизни. Одно неверное движение, и смерть вырвет тебя из этой вселенной резко и бесповоротно. Эрен прав, это не игры, где от выстрела в голову ты просто выбываешь из альтернативной реальности, и даже не рейтинг, где присутствовало защитное поле. Это реальность.
Парни уходят, оставляя нас посреди перекрёстка, первыми встретить опасность. Я начинаю нервничать — надо было настоять на том, чтобы девушка осталась сидеть в засаде или вообще не смела участвовать во всём этом дерьме.
Я осматриваюсь — у меня, Питера и Райи есть только пистолеты, остальные вооружены гораздо лучше, чем мы. Надеюсь, ничего не случится, и каждый из нас удачно доберётся до лифтов.
— Думаете, у нас получится? — Питер стоит посередине.
Я справа от него, Райя слева. Наши взоры направлены в сторону, откуда должны появиться противники.
— Это план Лизбет, — неуверенно говорю я, вспоминая, как моя сестра добилась победы на играх с помощью своего гениального мозга. Из-за этого её и Эрен начал уважать, а потом и Лин. Если девушка уверена в нашей победе, то всё должно получиться. Но это всего лишь теория, и моя сестра хороша в ней. Я же хорош в практике, а она показывает, что не всегда всё идёт так, как ты хочешь. — Но нужно всё равно готовиться к худшему. Если Рассел и Джон лично придут за мной, то у них явно есть козыри в рукаве.
— Это точно, — Райя прячет руки в карманах. — Мне ли не знать.
— Они выдвигаются, — я слышу голос Эрена у себя в голове. — Будут у вас минут через пять. Как и говорила Лизбет, три отряда. Рассел и Джон с ними. Второй отряд Морфи. Третий Пол и Лизбет. Всего около двадцати Псов, большая часть из них предатели.
Я ничего не отвечаю, потому что не знаю, слышит меня блондин или же у нас одностороння связь. Хотя, если он сказал, что камера передаёт прямую трансляцию, то и звук, наверное, тоже.
— Всё идёт по плану, — тихо говорю я, чтобы оповестить друзей.
Они молчат.
Коридор, который предстаёт перед нами, переполнен темнотой и холодом. В тишине я слышу лишь еле заметное дыхание моих товарищей и мощное биение своего сердца. Пистолет начинает давить, и желание поскорее воспользоваться им сводит с ума. Пустые руки, в которых нет оружия, чтобы защищаться, заставляют чувствовать меня и слабым. Я словно сам иду в ловушку, прекрасно осознавая, что мне не выбраться, и это гнетущее чувство никак не хочет покидать меня.
— Всё будет хорошо, — тихо говорю я, уверяя скорее самого себя, чем остальных.
Я слышу вдали шаги, и на мгновение мне становится страшно. Мы практически безоружны перед отрядом вооружённых Псов, готовых разорвать меня на куски. И я не вижу ни малейшей причины, которая остановила бы Рассела и Джона, отдать этот приказ своим солдатам.
Первое, что я вижу, это несколько силуэтов, приближающихся к нам. Они вооружены автоматами и защитными костюмами. Впереди я замечаю Джона, Рассела и Морфи. Лизбет с Полом не видно. Коридор узкий, поэтому остальные Псы маячат позади Капитанов, ожидая очередной приказ.
Противники останавливаются в нескольких метрах от нас — я вижу, как несколько парней позади предателей, опускаются на одно колено и берут нас троих на мушку. Один лишь приказ, и нам конец. Я сглатываю, вдруг понимая, что совершенно не знаю, как именно заставить изменников признаться во всём. Я не мастер говорить. Я привык действовать.
Джон опускает пистолет, словно показывая, что нам ничего не угрожает. Морфи делает то же самое.
— Кэйл, — голос Джона вкрадчив, словно паутина, в которой ты медленно, но верно увязаешь. — Мы пришли только поговорить. Обсудить, всё, что случилось. Мы не хотим причинять никому и вас вред.
Его взгляд скользит по мне, затем к Питеру, а потом останавливается на Райе. Мне это не нравится, и я пытаюсь привлечь всё внимание к себе.
— Наверное, вы все невероятно сильно боитесь меня, раз притащили с собой три отряда, — иронично говорю я. — Я безоружен, — я вскидываю руки, показывая, что у меня нет ничего, однако пистолет за ремнём штанов продолжает тяжелеть с каждой секундой всё больше и больше.
— Тем не менее, ты убил охранников на нижнем уровне, — встревает Рассел, и я чувствую волну раздражения. Он всегда пытается выставить всё так, чтобы я оказался виноватым. Как я сразу не догадался, что этот человек и есть предатель. Понятно же с самого начала!
— Может, поговорим о том, скольких убил ты? — не выдерживаю я.
— Не переусердствуй, — голос Эрена останавливает меня от дальнейших язвительных комментариев, и я немного теряюсь.
В этот самый момент я неожиданно начинаю чувствовать на себе взгляды всех, кто здесь присутствует. И не только взгляды. Траектория полёта пуль направлена прямо на меня. Голова, грудь, живот, сердце. А так как для многих я — это либо Питер, либо Райя, в опасности все мы.
— У меня есть предложение, — Джон не обращает внимания на Рассела. — Если вы сейчас сдадитесь добровольно, то все, кто замешан в этой ситуации и хоть как-то был причастен к ней, будут оправданы. Никто не пострадает. А тебе, Кэйл, мы дадим высказаться и будем судить перед всем Логовом. Если твоим поступкам будет логичное законное объяснение, то ты будешь оправдан. Советую тебе с умом выбирать каждый свой шаг.
Я переступаю с ноги на ногу. На мгновение у меня возникает желание согласиться. Если я один предстану перед судом, если расскажу всему Логову обо всём, что со мной произошло, то никто не пострадает. А потом я вспоминаю об отрядах, которые дожидаются нас, о Лизбет, которую я здесь не вижу, и том, что, конечно же, мне не дадут слова на суде, если он будет. Или же снова вывернут всё так, чтобы я оказался виноватым.
Я смотрю на Капитана Морфи, но в этом полумраке трудно разглядеть, что именно выражают его глаза. Я не знаю, что мне делать. Точнее знаю, но понятия не имею, как это осуществить. Эрен молчит, и от этого груз ответственности ещё больше обрушивается на меня, словно потолок.
— Пожалуй, нам придётся отказаться, — Питер нарушает молчание, и это кажется мне спасительным кругом.
Я немного улыбаюсь — внутри нарастает благодарность за то, что парень не оставил меня в трудном положении и что не воспользовался предложением Капитана. Всё-таки осознание того, что на моей стороне есть хорошие ребята, придаёт не только уверенности, но и заставляет бороться за них.
Я поворачиваю голову налево, чтобы взглянуть на Питера, — взгляд падает на его профиль, гордо выпрямленную спину и уверенную ухмылку. Это последнее, что остаётся в моей памяти, потому что в следующий момент, когда я моргаю, я слышу выстрел, и тело блондина начинает падать назад, словно невидимая волна отбрасывает его в сторону. Я вижу кровь, а потом слышу крик Морфи: «Не стрелять». Но уже поздно. Я машинально отскакиваю в сторону и прячусь за поворотом от града пуль, вонзающихся в бездыханное тело Питера, ещё не достигшего пола.
Я выхватываю пистолет и снимаю его с предохранителя. Выстрелы прекращаются — я бросаю взгляд на Райю и с облегчением вздыхаю. Она в порядке.
А потом я слышу взрыв. Один из коридоров взлетает на воздух, оглушая меня, но я не сразу понимаю, какой именно. Лишь когда позади меня начинает обрушиваться потолок, а глыбы камней отлетать в мою сторону, до меня доходит, что туннель, по которому я должен был добраться до Эрена, теперь полностью завален. В мою сторону отскакивают камни и едва ли не задевают меня. Я нагибаюсь и прислоняюсь к стене. Пыль охватывает всё пространство — я закрываю лицо рукавом, чтобы не наглотаться ею, а когда мне в плечо попадает один из камней, я машинально срываюсь с места. Боль пронзает тело, но я не обращаю на это внимания. Перекатившись к противоположному коридору, я пачкаюсь рукой в крови Питера, растекающейся по полу, и, скрываясь в пыли, оказываюсь рядом с Райей.