Полосатая крыша дома, – серая с чёрными продольными полосками, – была пуста, как Орлов и ожидал. Но на этой пустой полосатой крыше ему сразу бросилась в глаза подготовка к ремонту: куча керамзитного гравия, листы минеральной ваты и разная строительная дребедень рядом с лужей дождевой воды, которых раньше не было. Орлов загодя исходил эту крышу вдоль и поперёк, подготавливая путь отхода, и сейчас испугался, что ремонтники между делом могли этот путь испортить. Но он не собирался изображать чёртова человека-паука. У него здесь, за газовой котельной, была припрятана доска.
Когда Винский уволил их, Орлов, подыскивая себе новое жильё, не столько выбирал квартиру, сколько искал подходящий дом. Правильный в его понимании дом должен был стоять в скученной застройке, чтобы по его крыше или балконам легко можно было перебраться на дом соседний. И сейчас Орлов лихорадочно искал свою доску, потому что за котельной её не было.
Долбанные ремонтники всё же напакостили ему: Орлов понимал, что надо немедленно убираться с этой крыши. Запах! Запах – его спаситель и предатель, его друг и его враг. Запах его выдаст. Скоро водила, не найдя «клиента» в квартире, скумекает, что его надули, спустится вниз, не увидит бомжа на улице, сунется в лифт, принюхается и всё поймёт. Почти в панике, Орлов шагнул к листам минваты, увидел под ними свою доску и нагнулся, чтобы вытащить её. И почувствовал над головой упругий свист пули.
Орлов упал, откатился в сторону и выглянул из-за какого-то бака. Так и есть: неприметный водила, чуть согнув колени как в чёртовом детективе, целился в него из пистолета. Только это не кино, твою мать!.. Орлов потянул на себя доску: без доски ему хода нет.
Опять выстрел и сразу второй. Орлов не услышал их, а скорее увидел: рядом с его ногой взлетел осколками керамзит. Только доска уже у него в руках. Ходу!
Газовая котельная, дефлекторы, вентиляционные выходы, флюгарки, насосная станция, машинные отделения лифтов – обегая их, петляя и прячась, Орлов мчался как мог быстро с доской наперевес. Доска хоть и не тяжёлая, но так и норовила опрокинуть его. Наконец, Орлов нашёл центр тяжести доски и ухватил её удобнее. Ещё раз вильнул к насосной станции, не забывая считать выстрелы. Если он правильно разглядел, то у водилы восьмизарядный ПМ с глушителем, а значит, у того в магазине осталось два патрона… Выстрел выбил у доски щепу! Орлов кинулся к флюгарке. Ещё выстрел!..
Шаркун паркетный, киллер доморощенный! Тебе только женщин в упор стрелять из твоего ПМ, а по движущейся мишени ты – слабак!.. Но теперь, Серый – вперёд! Пока водила будет магазин менять!
Орлов подбежал к краю крыши и рассчитанным броском метнул доску. Попал! На четвереньках, как собака – чай, не в Голливуде! – пополз по ней, чувствуя сейчас всю беззащитность своей задницы. Вниз не смотрел. А вот и спасительный край соседней крыши, а на ней газовые котельные, дефлекторы, вентиляционные выходы, флюгарки и спасительные отделения лифтов – есть, где затеряться!
Практически в прыжке он упал за стенку вентвыхода и осторожно выглянул: чёртов киллер стоял на краю соседней крыши и смотрел ему в след.
****
– Помнишь у тебя на скорой был ложный вызов?
Макс, вспоминая, какое-то время глядел на Комбата, потом выдавил:
– Ну! Жена позвонила, что муж скончался…
– Так вот, Док, – сказал Комбат. – Муж не скончался, муж тогда ещё был живёхонек и футбол смотрел по телевизору. И я этот вызов «оформил как полагается» с помощью шефа. Жёнушка правильно всё рассчитала, чтобы убрать муженька.
– Но ты-то зачем в это ввязался? Ты что? Больной на всю голову?
– Да. Вроде того… Повело меня легонько, чисто по пьяни. И секретарша мне проболталась, что они с шефом такое уже проворачивали… С покойным теперь уже шефом. Потому что кто-то теперь стал следы заметать. И начал с шефа.
– Песец!
– Ладно, не дрейфь, Док! Прорвёмся! Я у тебя отсижусь!
– Не думаю, дело серьёзное.
Комбат удрученно выдохнул, потом достал свой телефон.
– Ты кому? – спросил Макс.
– Секретарше. Вдруг она телефон не выбросила, – ответил Комбат, приложил свой телефон к уху, внезапно замолчал и резко сбросил вызов.
– Что? – спросил Макс.
– Мужской голос, – ответил Комбат потерянно и рванул доставать из своего телефона сим-карту.
Макс напряжённо смотрел на него, потом сказал решительно:
– Нет! Так не пойдёт! Надо звонить Винскому!
– Нет! Только не Винскому! Он предал нашу дружбу! – заорал Комбат.
– Друг мой, не выражайтесь столь высокопарно, – остановил его Макс церемонно, потом обычным своим голосом сказал: – Винский уже раскаялся и будет нам рад. Вот увидишь.