– Позвольте посмотреть.
Он присел на корточки и вгляделся в её ногу. Из своей полусидящей-полулежачей позы она смогла увидеть, что у него вьющиеся тёмные волосы. И она оказалась права – рубашка определённо была из шёлка. Никакая другая ткань не переливается так красиво. Жемчужно-белый шёлк, чистый, как снег, а она сидит перед ним как куча компоста. Этого было достаточно, чтобы вызвать стон у любой девушки.
– У меня ветки в волосах? – спросила она.
Но он сконцентрировался на её лодыжке.
– Хм. У вас тут всё опутано плющом. Интересно, плющ – плотоядное растение?
– Большое спасибо за сочувствие.
– Не за что!
Он попробовал подсунуть палец под плющ вокруг её ноги, вследствие чего плющ ещё сильнее врезался ей в кожу. Она тихо вскрикнула. Он поднял голову, и она увидела смеющиеся тёмные глаза и решительное лицо.
– Так у нас ничего не получится. Ножа у нас нет, придётся перекусить.
Он серьёзно?
Оказывается, серьёзно. Он наклонил голову к её ступне.
Белла ощутила его дыхание на лодыжке и вздрогнула от смущения. Освобождённая от лавра, её ступня резко поднялась вверх и стукнула её спасителя по подбородку, отчего тот внезапно уселся на пол. После чего нога врезалась, похоже, в электрическую сеть – во всяком случае, создалось такое впечатление. Потому что все китайские фонарики с шипением и треском погасли, а за ними погасла цепочка лампочек на стене, которые она раньше и не замечала. Если бы не луна, наступила бы полнейшая темнота.
– Боже мой, – ошеломлённо сказал Шёлковый рукав. И захохотал, не в силах остановиться.
– Что я наделала? – в отчаянии прошептала Белла.
– Ничего страшного. Я в порядке, – ответил он, когда смог говорить.
– Вы – возможно. Но посмотрите на дворик. Я его разрушила! А теперь из-за меня перегорели все лампочки… – проскулила она виновато.
И он опять засмеялся. Она слышала, как он пытается вдохнуть, чтобы взять себя в руки, но его плечи тряслись вместе с растениями вокруг.
– Это не смешно! – пробурчала она. Она его ненавидела.
В конце концов он как-то с собой справился.
– Смешно. Хотя вы мне заехали в подбородок, а мои рёбра болят от смеха. – Он снова хохотнул. – О Боже, когда лавр чуть не перевернулся…
– Ладно, ладно, – перебила его Белла. – Для вас это, вероятно, выглядит смешным. Но это я несу здесь смерть и разрушения. Я чувствую себя ужасно.
– Ничего, что нельзя было бы починить, – утешил её он. – Не беспокойтесь об этом.
– Вам легко говорить. Это всё сделали не вы. И это не ваши растения. По крайней мере… – Он сказал, что не знает, где хранится садовый инвентарь. Но разве богатые люди и их родные сами занимаются садом? Наверняка здесь есть садовник, который занимается исключительно внутренним двориком. Этот мужчина слишком молодой, чтобы быть Лоттиным Большим боссом, и слишком взрослый для сына номер три. Но он мог быть сыном номер два или сыном номер один!
– О Боже! Вы здесь живёте? – жалобно спросила она.
По крайней мере, он перестал смеяться.
– Что?
Она торопливо сказала:
– Мне очень жаль, в самом деле. Я не смошенничала с вечеринкой. Я здесь с Шарлоттой Хендред. Она сказала, что всё в порядке.
Она чувствовала, как он уставился на неё в темноте. Правда, ничего не сказал.
– Шарлотта Хендред? Высокая, с рыжими волосами? С упругой походкой?
– Ах, эта Шарлотта, – наконец сказал он задумчиво. Его тон создавал впечатление, что он борется с самим собой. – Не беспокойтесь, я тут такой же гость, как и вы. Вам не надо передо мной извиняться.
– Ох, я чувствую облегчение. – Белла неосознанно задержала дыхание. – Кстати, вы, я думаю, не правы. Я уверена, что мне надо перед вами извиниться.
– За что? – В его голосе слышалось подозрение.
– Но я же стукнула вас по голове, разве нет?
Он удивлённо рассмеялся.
– Действительно. Я об этом забыл.
– Очень рыцарственно. – Постепенно она стала чувствовать себя лучше. – Спасибо.
– Не за что. Настоящий рыцарь не оставил бы вас на полу так надолго. Подождите. Давайте попробуем перепилить этот чёртов плющ ключом.
Он присел на корточки и положил сильную руку ей на ступню, чтобы придержать её. Она знала, что ничего иного он делать не собирается, но тепло его ладони на её голой лодыжке ощущалось удивительно интимно. И как-то правильно, словно она знала его всю жизнь.
Белла уставилась в темноту, но, насколько она могла судить, он это чувствовал иначе, не так, как она. Он был просто решительный мужчина, который делает то, что нужно. Она чувствовала холод ключа на своей коже и его пилящие движения. Фрагменты плюща падали один за другим. Она не могла их видеть, но она чувствовала, как её нога высвобождается. Она покрутила ступнёй и хотела встать. Но…