– Такое впечатление, что я потеряла год жизни, – мрачно сказала она Карлосу.
Он бросил взгляд на картинку в журнале, где самые молодые гномы отбивали чечётку. По их лицам можно было узнать принца Джорджа, принцессу Элеанор и принца Ричарда, наследника престола. Подпись гласила: «Глупый, Глупец и Тупица». Карлос скорчил гримасу.
– Бедный парень. Всякий раз, когда его снова оставляют, это появляется в броских заголовках. И теперь Sherlock называет его тупицей. Это, конечно, ранит. И остаётся в памяти.
– Наверное, – ответила Белла, не особенно заинтересованная в PR-проблемах старшего королевского сына.
Правда, остальные клиенты салона были другого мнения.
– Кто сказал, что это она его оставила? – возмутилась седовласая женщина справа от Беллы.
– Она встречается с другим, – ответил Карлос.
– Вот как? Возможно, это принц Ричард её бросил!
– Зачем бы ему это делать? Знойная женщина, круче не бывает!
– А сейчас она встречается с другим. Хм, что-то быстро. Может быть, принц узнал, что она неразборчива, и бросил её!
Карлос не был убеждён.
– Но почему он это не скажет? Я бы сказал.
Седовласая женщина сморщила нос.
– Потому что он джентльмен.
Карлос фыркнул.
– Я считаю, что он выглядит очень хорошо, – мечтательно проговорила одна из парикмахерш. – Темноволосый, задумчивый, как будто у него есть тайная печаль.
Она положила Белле на колени какой-то журнал. Он был раскрыт на странице, где красовалось чёрно-белое фото принца Ричарда.
– Очень мило, – без интереса заметила Белла. – Что с моими волосами?
– Разве ты не находишь, что он выглядит как-то печально… подсознательно?
Белла ещё раз посмотрела на фотографию. Она была, в отличие от других фотографий, снята не на вечеринке, нет, это была студийная фотография, в которой портретируемый смотрит прямо в камеру. Чуть сжатые губы, твёрдый рот и скулы, которые вызвали бы восторг у художников Ренессанса.
– Тайна? Возможно. Печаль? Нет, никогда. У него дома лежит ярко-красная униформа и хорошенький сверкающий меч для забав.
Седовласая женщина заметила:
– Все эти вещи только для шоу, дорогая. Тем не менее он может быть в печали.
– С чего ему быть печальным? Он богат, прекрасно выглядит, и он знает, что ему в жизни надо. – Ничто из этого не было верным для Беллы, но она не стала об этом говорить.
– Ну, он только что потерял великолепную Дебору, – задумчиво заметил Карлос. – Не важно, кто кого бросил, как серьёзно у них всё было – такое не может не сказываться на настроении.
Про «кто кого бросил» Белле не хотелось слышать. Ну да, между ней и Франсисом не было серьёзных отношений. Совершенно. С самого начала они договорились – вернее, он объявил, а она согласилась, – что они не будут ничего делать в связи с их взаимной склонностью, пока они работают вместе. Это бы дестабилизировало команду. Это не было бы честным по отношению ни к кому, сказал Франсис, выглядя при этом благородно, красиво и ужасно ответственно. Сейчас же она думала: другим он говорил то же самое? Половине? Всем двадцати? Она вздрогнула. Как она могла быть такой наивной? Как она только могла? Она мысленно застонала.
Оглядевшись, она заметила, что все удивлённо уставились на неё – и она поняла, что застонала вслух.
– Что сейчас с моими волосами? – воскликнула она. – Давайте же, ленивые мастера причёсок! Не стойте столбом, начинайте колдовать!
Все вернулись к своим делам. И Карлос поднял её светлые волосы кверху, выпустив лишь пару лёгких прядок на затылке.
Надеюсь, что шея чистая, поёжившись, подумала Белла. Ей было вполне понятно, что один-два душа могут и не смыть накопившуюся за десять месяцев грязь.
Но все вокруг сказали ей, что она выглядит отлично. И Белла должна была признать, что эта причёска придаёт ей очень женственный вид. А женственной она себя не чувствовала очень, очень давно.
На прощанье она поцеловала Карлоса.