Белла позвонила в компанию мини-кэбов, где ей с многочисленными извинениями сообщили, что ей придётся подождать минут сорок, и да, они знают, куда ехать. У них есть бронирование от мисс Хендред.
– Слава Богу, – сказала Белла от всего сердца. – Об этом я даже не подумала. Сейчас мне бы пришлось выяснять почтовый индекс. Вы просто сокровище.
Её комплименту явно обрадовались, поскольку ей ответили, что они делают это с удовольствием.
– Спасибо. Итак, через сорок минут. Я настроюсь на это.
Она закончила разговор и ещё раз проверила сообщения. Нет, ничего нового. Ну да, вечер субботы. В субботу вечером люди не начинают писать смс внезапно вернувшейся сестре, верно? Они где-то вне дома и развлекаются вовсю.
Белла потянулась. И поскольку она была одна, то вытянула ноги и подрыгала ступнями. Её босоножки были очень сексуальны, но в них уставали ноги, десять месяцев носившие только шлёпки. Белла повертела ступнями и удовлетворённо вздохнула.
И тут почти одновременно случились три вещи.
Огонёк свечки выстрелил вверх, как ракета, и тут же погас.
Белла подпрыгнула, как дельфин, выныривающий из моря, и снова приземлилась на край стула.
Стул опрокинулся назад. Даже крепкий столик немного пошатнулся, когда Белла инстинктивно вытянула руку, чтобы ухватиться за него для равновесия. Ей, однако, удалось лишь уцепиться пальцами за плющ, свисающий со стены справа от неё. Плющ оторвался от стены и упал на каменный пол так же быстро, как и она.
– Дерь-мо, – прохрипела Белла ещё в падении.
Маленькие и большие кадки вокруг неё опрокинулись – по меньшей мере одна из них разбилась, судя по звуку, и на Беллу посыпались ветки и листья. Сама она свалилась на кучу плюща. Одна её рука обвилась вокруг ствола лаврового дерева.
Во дворике стало тихо. Белла, застыв от ужаса, лежала на каменном полу с закрытыми глазами.
В какой-то момент она смогла вдохнуть и открыть глаза.
– О нет! – выдохнула она в отчаянии.
Как будто пронёсся торнадо, подумала она. Полнейшее разорение! Даже не считая оборванного плюща, все деревца и кусты, насколько она могла видеть в темноте, шатались, как пьяные, тряся оборванными ветвями. Она попыталась сесть, но её зажало между опрокинувшимися кадками. Она не могла разглядеть, где кончаются тени и начинаются собственно растения, тем не менее было очевидно, что что-то твёрдое давит ей в спину, колени, ступни и даже живот. И она не могла ни на что опереться или за что-то удержаться. И когда ей всё же удалось приподняться так, что спина упёрлась в каменную стену, она тем не менее поняла, что высокие и тонкие каблуки её босоножек не дают ей возможности сдвинуть ступни и выпрямиться.
– Я в ловушке, – не веряще сказала она. – Давай, думай! Думай!
Она попробовала снять правый босоножек. Из-за темноты ей не были видны ремешки, но ей показалось, что куски плюща обвили её ногу и опутали её крепче, чем застёжка босоножки.
– Сюда бы неплохо швейцарский перочинный нож. О Боже, у меня действительно большие проблемы!
Как казалось, у неё нет выбора. Она должна была собрать все силы и выбраться на четвереньках из этой мешанины веток, надеясь на то, что своим весом и приложенным усилием она порвёт этот чёртов плющ. Слава Богу, вокруг не было никого, кто мог бы всё это видеть.
Внезапно ветви опрокинувшихся растений раздвинула рука в шёлковом рукаве бледного цвета, совершенного, как луна.
– К сожалению, швейцарского перочинного ножа нет. И я не знаю, где здесь хранится садовый инвентарь. Но могу я предложить вам свою руку? – спросил голос, изо всех сил старающийся подавить смех.
Белла снова вздрогнула и машинально стукнулась ногой о лавровое дерево. В её босоножках это была ошибка. Ногу пронзила ужасная боль.
– Ой! – она инстинктивно хотела потереть ушибленный палец, но не смогла дотянуться до него из-за всех этих растений.
Зато все кадки опять зашатались. В первую очередь лавр. Его повело в сторону, как пьяного матроса.
Белла отодвинулась как только могла, правда, недалеко.
– О нет!
Но Шёлковый рукав её опередил. Он поймал лавр, пока тот не грохнулся, и снова поставил прямо. Затем он осторожно обошёл деревце, поднял его вместе с кадкой и отнёс подальше.
Затем он снова повернулся к Белле.
– Я думаю, вам сейчас будет легче выбраться.
– Я пытаюсь, – прошипела Белла сквозь сжатые зубы. Она попыталась оборвать плющ, овившийся вокруг её лодыжки. Но чем сильнее она тянула, тем крепче затягивались петли растения. – Этот чёртов плющ меня не отпускает!