— Мне нравится смотреть на тебя. — Он встал на колени около кровати и притянул ее бедра к краю. Покрыл поцелуями внутреннюю сторону будра, потом коснулся языком ее сокровенной плоти.
Шенна была слишком возбуждена, умирала от желания, чтобы ждать долго. После первой ласки его языка она взмыла вверх. К счастью, он понял ее потребность, даря ей чудесную напористость. Взлет был стремительным. Она воспарила на восхитительную высоту и долго взрывалась дрожью оргазма.
Шенна вскрикнула.
Ромэн поднялся на постель и обнял ее.
— Я люблю тебя, Шенна. — Он поцеловал ее бровь. — Всегда буду любить. — Поцеловал ее в щеку. — Я буду хорошим мужем. — И поцеловал ее в шею.
— Да. — Она обхватила его ногами. Ее замечательный, старомодный, средневековый мужчина. Ему необходимо связать себя узами, прежде чем сделать ее своей, и это было так трогательно. Ее взор затуманился слезами.
— Я так сильно люблю тебя.
Он сменил положение и лег на нее сверху.
— Последняя клятва, — прошептал он.
— Мм-м?
Он прожег её взглядом.
— Я так долго ждал тебя.
И погрузился внутрь.
Она ахнула, тотчас сжавшись от внезапного вторжения.
Он тяжело задышал, опустив голову на ее плечо.
— Шенна… — прошептал он.
При звуке его голоса, она почувствовала, как мышцы расслабились. Он скользнул, полностью заполняя ее. Его голос продолжал отзываться эхом внутри ее головы.
Шенна. Шенна…
— Ромэн? — Она смотрела ему в глаза. Что-то большее, чем страсть, было в его пристальном красном светящемся взгляде. Любовь и удивление, теплота и радость. Все то, что она когда-либо хотела.
Он медленно вышел и снова погрузился в нее.
— Не знаю, как долго смогу выдержать. Это так…
— Я знаю. Я чувствую то же самое. — Она притянула его к себе, чтобы его лоб коснулся ее. Он был внутри ее головы, внутри ее тела. Частью ее сердца.
Я люблю тебя, Ромэн.
Их разумы смешались так, что Шенна едва могла различить грань между собственным удовольствием и его. Все было разделено на двоих. Они переплелись телами и ускорили темп. Он первый достиг кульминации. Его оргазм, взорвался в ее теле, мысленно увлекая её за собой и разнося вдребезги сознание.
Они вцепились друг в друга руками, пытаясь восстановить дыхание.
Наконец Ромэн откатился в сторону.
— Я не навредил тебе?
— Нет. — Она удобно устроилась возле него.
Он пристально глядел в потолок.
— Ты… ты единственная женщина, которую я когда-либо любил. К тому же человек.
— Что ты имеешь в виду?
— Я давал клятвы, когда принимал посвящение в монахи. Я поклялся, что не буду причинять вреда. И нарушил все… Я дал клятву бедности. И тоже нарушил.
— Но ты сделал так много хорошего. Ты не должен казнить себя за это.
Он перевернулся на бок и посмотрел на нее.
— Я дал клятву безбрачия. И только что её нарушил.
Она вспомнила его странные слова перед тем, как он взял ее.
— Последняя клятва?
— Да.
Шенна приподнялась на локте.
— То есть, говоришь, что был девственником?
— В физическом смысле да. Мысленно я участвовал в вампирском сексе в течение столетий.
— Ты прикалываешься надо мной! Ты никогда?..
Он нахмурился.
— Я хранил свои клятвы все время, что был жив. Ты ожидала от меня меньшего?
— Нет. Я просто поражена. Я вижу, что ты неправдоподобно красив. Разве девчонки в деревне не падали в обморок от тебя?
— Падали, было дело. И умирали. Все женщины, которых я видел, болели, были покрыты язвами и наростами, и…
— Хорошо. Я получила полную картину. Не очень привлекательную.
Он улыбнулся.
— В первый раз, когда я подслушал вампирский секс, всё вышло случайно. Я подумал, что леди в опасности и нуждается в помощи.
Шенна фыркнула.
— Да, она нуждалась кое в чем, это точно.
Он перекатился на спину и зевнул.
— Кажется, действие формулы сходит на нет. Прежде, чем я засну, хочу спросить тебя кое о чём.
Он собирался задать вопрос. Шенна села.
— Да?
— Если бы на тебя напали… Не то, что я бы позволил такому случиться, но… — Он посмотрел на нее. — Если бы на тебя напали и убили, ты бы хотела, чтобы я преобразовал тебя?
Ее челюсть отвисла. Это не походило на предложение руки и сердца.
— Ты хочешь превратить меня в вампира?
— Нет, я не хотел бы проклинать твою бессмертную душу.
Чёрт, он так увяз в своем средневековье.
— Ромэн, я не думаю, что Бог отказался от тебя. Твоя синтетическая кровь спасает жизни каждый день. Ты по-прежнему можешь быть частью Божьего промысла.