Ромэн мысленно парил вокруг нее, чтобы увидеть, была ли она в порядке. Так и было. Она установила щит с большей скоростью и энергией, чем, как он полагал, под силу человеку. Поразительно.
Грегори усилил атаку, подавляя ее с ледяной решимостью. Все твои мысли будут моими!
И моими. Разум Коннора пробивался сквозь ее защиту.
Нет! Ромэн стрельнул в своих друзей предупреждающим взглядом. Они отскочили, ошеломленно уставившись на него. Они ожидали сопротивления от Шэнны, но не от него. Но правда была в том, что он хотел ее мысли только для себя. И он хотел, чтобы она была в безопасности. Чтобы сломать ее защиту, потребуется очень много ментальной силы, но как только ее щит рухнет, вся эта сила прорвется сквозь ее разум, разорвав его на клочки.
Он шагнул к ней и притянул ее к своей груди.
— Вы в порядке?
Она прислонилась к нему.
— Мне не очень хорошо. Моя голова … мне так холодно.
— Все будет в порядке. — Он обнял ее, жалея, что его древнее тело не может производить больше тепла. Со мной Вы будете в безопасности. Он прижал руку к ее затылку, будто защищая ее разум от дальнейшего нападения.
Его друзья обменялись взволнованными взглядами.
Коннор прочистил горло.
— Я могу поговорить с Вами?
— Через минуту.
Они ждали объяснений, но, черт возьми, если бы Роман знал, что сказать. Как он мог объяснить все эти странные чувства, которые охватили его этой ночью? Жажда, желание, страх, радость, вина, раскаяние. Это было так, будто встреча с Шэнной пробудила его сердце от глубокого сна. Он не понимал, насколько мертвым был до встречи с ней. И каким живым ощущал себя сейчас.
Дрожь сотрясала все ее тело.
— Идемте, вам надо отдохнуть.
Он подвел ее к бархатной кушетке, где он питался VANNA ранее этой ночью.
Она свернулась на кушетке, обняв себя руками.
— Я так замерзла.
Он думал о том, чтобы принести замшевое покрывало со своей огромной кровати из соседней комнаты, затем увидел бордовое покрывало, свисающее со спинки кресла. Он никогда не пользовался им, но Рэдинка купила его ему в офис, заявив, что комнате требуется больше тепла. Он схватил мягкий шерстяной плед и накрыл им Шэнну.
— Спасибо.
Она натянула бахрому до подбородка.
— Я не знаю, что со мной, но мне жутко холодно.
— Вы скоро согреетесь.
Он откинул назад ее волосы и пожалел, что у него нет достаточно времени, чтобы прогнать все ее страхи. Но Коннор шагал туда-сюда перед баром, а Грегори прислонился к стене, впившись в него взглядом.
— Грегори, не проследишь ли, чтобы доктору Велан было комфортно? Она может захотеть что-нибудь из кухни. Может, немного горячего чая.
— Хорошо. — Грегори подошел к ней. — Эй, сладенькая. Как дела?
Сладенькая! С гримасой Ромэн пересек комнату, чтобы поговорить с Коннором.
Горец повернулся спиной к Шэнне и заговорил очень тихо. Только вампир с острым слухом смог бы разобрать его слова.
— Лазло утверждал, что девушка не такая, как все. Я не поверил этому, но теперь верю. Я никогда не сталкивался с таким психически устойчивым смертным.
— Согласен.
Ромэн оглянулся на Шэнну. Видимо, Грегори пролил на нее бездну обаяния, поскольку было видно, что она прекрасно проводит время.
— Лазло также сказал мне, что если ваш зуб не будет установлен сегодня вечером, то не будет установлен никогда.
— Я знаю.
— У нас нет времени, чтобы найти другого дантиста. — Коннор указал на антикварные часы на каминной полке. — Лазло позвонит через восемнадцать минут.
— Я понимаю и это.
— Тогда почему ты остановил нас? Мы были почти у цели.
— Ее разум вот-вот раскололся бы. Я беспокоился, что, как только мы прорвались бы, такое количество ментальной силы разрушило бы ее сознание.
— Ах. — Коннор потер подбородок указательным пальцем. — И если ее мозг будет поврежден, она будет не в состоянии установить ваш зуб. Понятно.
Ромэн нахмурился. Он даже не думал о своем проклятом зубе. Его беспокоила только Шэнна. Что она с ним делает? В прошлом он совершил слишком много грехов, чтобы сейчас его совесть проснулась. Он оглянулся. Грегори сидел на кушетке. Он поднял ноги Шэнны и положил их себе на колени.
— Так что мы можем сделать, приятель? — спросил Коннор, отвлекая внимание Ромэна от Шэнны.
— Я должен завоевать ее доверие. Она должна впустить меня добровольно.
— М-м-м. С каких это пор женщины стали сотрудничать? Ты можешь провести лет сто, пытаясь достичь этого, но у тебя есть только восемнадцать минут. — Коннор посмотрел на часы. — Есть только семнадцать минут.