Душа торжествует, когда прямо из мешка — без мерки! — высыпаем в котел трехдневную норму на восемь человек. Это будет наш завтрак, самый богатый завтрак за многие дни. Одинцов невероятно возбужден: «Сегодня буду есть кашу, пока не отвалюсь от котелка с огромным пузом!» К сожалению, времени у нас немного, поэтому полусырой рис вскоре ставим на стол. В четыре ложки черпаем кашу, которая сегодня без тропических добавок: без кокоса, без банана, без цветков и водорослей, без солененьких брюшек раков-отшельников или хитина маленьких крабов. Что-то ломается внутри от этого праздника живота. Выживать ТАК нам бы не хотелось. Жаль, что сегодня предпоследний день самой большой авантюры в жизни каждого из нас. При мысли об этом на душе становится тягостно.
Перед советом Анька, прощаясь, говорит мне много приятных слов. Мы прошли вместе с ней почти весь путь, начиная с высадки на остров, когда всю ночь держали полиэтиленовую пленку над головой. Все это время мы в большей или меньшей степени были друзьями. Напоследок она по традиции спрашивает: «За кого голосовать-то будешь?» Сколько раз перед тем, как идти на совет, мы обменивались мыслями, старались сделать обоснованный и честный выбор. Сколько раз такие беседы помогали нам сохранять благоразумие, разбираться в хитросплетениях закулисной борьбы, удерживали от необдуманных поступков. Сегодня мне придется нарушить наш принцип — не голосовать друг против друга. У Одинцова защитный тотем, против себя голосовать запрещено. Если я и Анька проголосуем против Инны, возникнет спорная ситуация, так как Инка с Серегой голосуют против Ани по ее же просьбе. Значит, и мне придется голосовать против нее…
Анька уходит при раскладе голосов три против одного. На самом деле эти голоса, конечно, не «против», а «за». Один за всех и все за одного.
Снова идет дождь, три Акулы прячутся в сарае, где хранится реквизит для проведения игры. Чего там только нет! Карты, по которым мы искали клад; черная и белая метки, которые оставляют уходящие с острова; листочки с фамилиями и именами (голоса, отданные на совете против соплеменников); факелы — символы нашей жизни на острове. Утром горели уже только три из них, когда мы выходили после заседания совета. Сколько воспоминаний накатывает на нас! Я копаюсь в куче бумажек с именами людей, которые еще не так давно были вместе со мной на острове. Иногда ухмыльнешься, прочитав чье-то имя, иногда с уважением подумаешь о человеке. А порой задумаешься о правильности принятого решения. Особенный случай — уход Бориса. Я жалею, что проголосовал против него, и, возможно, косвенно повлиял на Аньку своим решением. Мое имя на бумажках не встречается ни разу. Лестно, что за всю игру никто против меня не проголосовал.
На одной из полок стоит бутылка шампанского, которую распивали на свадьбе. Там еще что-то осталось. Журналисты забирают Серегу на интервью, мы остаемся с Инной, и я предлагаю ей выпить. Она отказывается и мне не советует: «Вань, тебе лучше сохранить ясный ум. Насколько нам дали понять, сейчас будет интеллектуальный конкурс, который тебе надо обязательно выиграть. Понимаешь, я очень болею за тебя. Мне очень хочется, чтобы ты сегодня победил, но я не могу открыто поддерживать тебя. Да, ты достоин стать Последним героем, может, даже достойнее Одинцова, но он меня однажды спас, и теперь я не могу голосовать против него. Я ему обещала. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе выиграть. Если буду знать правильный ответ, постараюсь подсказать тебе, но сама отвечать не буду».
От услышанного прекращаю суетиться, теперь не до шампанского. Я и раньше чувствовал, что Инна симпатизирует мне, но ее намерение сделать все возможное для моей сегодняшней победы — неожиданно и приятно для меня. Вот это действительно друг. Инка говорит также, что и сама хотела бы выиграть, но считает меня более достойным победы. Впервые слышу от одного из самых значимых лидеров альянса признание, что я достоин быть Последним героем. Причем слышу не только комплимент, но и обещание в поддержке, которая не нарушит ее обязательства перед Одинцовым.
Пока есть время, обсуждаем с Инной предстоящий конкурс и как она собирается подсказывать, историю о том, как Сереги спасли Инну от съедения, все, что пережили за время нашего пребывания на острове. Инка продолжает: «Вань, ты знаешь, на самом деле Одинцов мог и не увидеть в тебе сильного соперника. Но после возвращения с Тортугас, где я была у вас в гостях, я передала ему, что хотя Игорь у вас главный, но бояться ему надо тебя. Прости, пожалуйста. Я старалась помочь ему во всем, пока мы не познакомились с тобой ближе на Тибуронес. Пока ты не стал нашим Кощеюшкой. И последнее. Я не требую, чтобы ты оставил меня в финале себе в соперники. Будет лучше, если выберешь Сергея. А вообще, поступай как хочешь, хорошо?»
Подходит Серега. Он подозрительно смотрит на Инну, которая спрашивает у него о чем-то отвлеченном. «Серега, смотри, шампанское со свадьбы! — говорю я, чтобы разрядить обстановку. — Давай глотнем!» Мы выпиваем по чуть-чуть, не забывая о пожелании Инны сохранить перед конкурсом ясную голову. Во мне все клокочет. Если побеждаю в этом конкурсе, выхожу в финал. Победителя Игры определят голосованием. Еще неизвестно, кто именно и когда будет голосовать, но шансы у меня в любом случае неплохие.
Миша Баркан неожиданно вновь предлагает нам пройтись вдоль линии берега, чтобы найти нечто. Мы с готовностью покидаем наше временное пристанище и снова оказываемся под дождем. Неподалеку стоит какой-то предмет, покрытый холстом, снимаем его и… видим себя в полный рост в огромном зеркале. За полтора прошедших месяца это случается впервые. На яхте, куда меня пригласил Целованьский, я, правда, успел наглядеться на свое лицо в небольшом зеркальце в ванной комнате, но это совсем другое. Сейчас хорошо видно, как изменились наши лица, тела. Сказать, что именно изменилось в наших глазах, не можем, но дружно сходимся на том, что мы — другие.
По первым же вопросам конкурса понимаю, что мой выигрыш действительно вполне реален. Главное, первым высказать правильную версию ответа. Инна и в самом деле не особенно усердствует, а Одинцова я опережаю часто.
Несмотря на невероятное волнение, оттого что до финала остался один шаг, я уверенно побеждаю. Теперь надо сделать выбор между Инной и Сергеем.
Бороться против Инны мне будет труднее не только потому, что у нее больше друзей из числа выбывших героев. Я сам испытал на себе силу ее обаяния. И доведись мне выбирать Последнего героя между ней и Серегой, отдал бы предпочтение ей. Я не понимаю, почему она не видит себя в числе финалистов, но сказанные недавно ею слова облегчают принятие решения. Кроме того, в глубине души мне кажется, что победа над девушкой вряд ли может стать для меня предметом гордости. И не важно, что в данном случае речь идет не о забеге или заплыве, а о голосовании.
В соперники по финалу выбираю Серегу Одинцова.
Инка прощается с нами. Одинцов выглядит несколько удрученным из-за проигрыша конкурса и растерянным от принятого мной решения. Вряд ли он думал, что мы когда-то останемся с ним один на один.
Возвращаемся в лагерь подавленные. Таким пустым он не был никогда. Даже не знаем, как быть дальше. Мы не молчим, но и разговором это не назовешь. Одинцов, как и я, обдумывает произошедшее. Так непривычно каждый день терять друзей из последней пятерки Тибуронес. Никто больше не назовет меня Кощеюшкой. Одинцов, кстати, меня так не называет.
Надо развести костер. Это всегда было первоочередной задачей. Хотя зачем он нам сейчас? Мы прекрасно сможем провести последнюю ночь без огня. Но костер для нас — не только тепло и свет. Он был очагом нашего лагеря, символом нашего выживания. Не зажечь его, имея такую возможность, словно отказаться от всего, что мы здесь пережили и поняли.
На столе котелок с недоеденной подсохшей кашей и четырьмя ложками. Нам же нужны только две. То, что не надо добывать пищу, думать о том, что приготовить, тоже действует на нас не лучшим образом. Сегодня все выглядит странным, сбивающим с толку. Начиная с непонятного подарка «богов» в виде риса и заканчивая этими вдруг ставшими ненужными двумя ложками. Я добавляю в котелок воды и ставлю варево на огонь.