Ближе к месту назначения Бодрову выделяют личный транспорт — какую-то захудалую лошаденку. Сергей усаживается на нее и возглавляет странный караван. Наше отношение к нему существенно изменилось за последнее время. Раньше мы, хоть и подшучивали над ним, воспринимали его прежде всего как представителя «богов». Он был для нас едва ли не единственным источником информации. Бодров ни разу не спросил у нас о какой-нибудь ерунде, что дало нам повод всегда искать подтекст в его словах. Со временем стало понятно также, что он прекрасно ориентируется во всех хитросплетениях, в островных интригах и наших непростых взаимоотношениях.
Вопросы, которые он задавал на советах, всегда были точно адресованы. Отвечать на них было трудно, но это помогало нам лучше понять себя и соплеменников. Честно говоря, мне трудно представить в этой роли другого зубра шоу-бизнеса. Наши поступки далеко не всегда соответствовали нормам поведения нормальных людей в нормальной ситуации. Порой мы находили силы посмеяться над собой, порой стыдились своих поступков. Ему, наверно, трудно было иногда удержаться от смеха или осуждения кого-либо из нас, но у него это получалось. Это ведь большая разница — смеешься над собой ты или кто-то другой.
Но сейчас мы чувствуем себя в общении с ним гораздо проще. Не забыть бы потом взять у него автограф для однокурсницы Ксюши.
По горам, по холмам (почти как в Киргизии), перебираясь через набирающие силу ручьи, двигаемся к месту проведения последнего совета. На совет заходим вдвоем. Странное ощущение угрозы витает в воздухе. Будто здесь опасно появляться вдвоем, тем более одному. Но чтобы не стоять рядом, как отбившиеся от отряда пионеры, расходимся по разным углам круглой арены, которая сегодня станет для нас рингом. Близок момент последней битвы.
Глава 32
Ждать осталось недолго. Последний сюрприз «богов». Сергей.
Я сушу кроссовки над огнем, Одинцов продолжает приставать к операторам насчет сигаретки. Леша Солдатов неуверенно сопротивляется, но ему помогает появление режиссера Андрея Челядинова. Как бы по секрету, тот сообщает: «Определять Последнего героя будут победители прошлых Surviver'ов. Так что, будьте готовы, и удачи вам!»
С минуту стоим на месте, чтобы переварить сказанное. Surviver — в переводе с английского дословно означает «выживатель», это зарубежный аналог Последнего героя.
— Это что, победители прошлых передач будут голосовать? — убитым голосом переспрашивает Серега.
— Получается так.
— Как правильно произносить Surviver? — неожиданно уточняет Сергей. Зачем это ему, думаю я, но объясняю. Выслушав, Серега вновь удивляет меня. — Ты-то чего волнуешься?
— А почему я должен быть спокойным? Ты думаешь, я могу уже радоваться победе?
— Думаю, да. Ты объективно лучше. Если будут победители Surviver определять, ты победишь. Я уже даже не волнуюсь. Чего уж тут. Ты достоин, Вань. Нет, правда. Я не жалею, что мы с тобой остались до самого конца.
— Серега, спасибо, но я не могу не волноваться, даже если понимаю, что шансов у меня может быть больше. Перед экзаменом, если не волнуешься, обычно плохо сдаешь.
— Ясно. Вань, только у меня к тебе одна просьба будет, если… Когда ты выиграешь, в общем. Но ты не подумай, там ничего такого. Обещаешь помочь?
— Серега, посмотрим, ладно. Не дели шкуру неубитого медведя.
С этими словами мы садимся. Приходит Сергей Бодров, и после вступительной речи, в течение которой мы неотрывно смотрим на него, вдруг замечаем краем глаза какое-то движение слева. Оттуда, где, как мы полагали, никогда не было прохода, появляются люди. На них красивая сухая одежда, они отлично выглядят. Интересно посмотреть на победителей предыдущих игр, тем более что вышли они так тихо, словно привидения. Вот и Серега смотрит в их сторону. Гостей семеро — ровно столько же факелов горит вокруг болотца в центре совета.
И вдруг мы с Серегой чуть не подскакиваем. Никакие это не победители предыдущих игр, а наши Акулы! Их не узнать. Выбритые, ухоженные, причесанные, красиво одетые. Даже Инка с Анькой, только вчера ушедшие с острова, выглядят просто сногсшибательно. Только вот у Аньки что-то странное на подбородке. Похоже на пластырь. Порезалась, что ли? Ребята заметили наше потрясение, и им смешно от произведенного эффекта. Они тоже с интересом рассматривают нас. «Ну, вы, просто…» — мямлим мы с Одинцовым.
Бодров предлагает вошедшим задать нам по вопросу, чтобы после этого проголосовать.
— Какую ночь ты помнишь лучше всего?
— Цель оправдывает средства?
Вопросы разнообразны — от конкретики до риторики, но в них чувствуется доброе отношение к нам. В ответах поначалу звучит желание представить все в радужном свете, словно наша задача сейчас — понравиться. Заметив это, мы с Одинцовым отвечаем дальше достаточно самокритично. Мне труднее всего было ответить на вопрос Наташи Тэн о Борисе, против которого когда-то проголосовал. Тогда я был уверен в своем решении, считал, что сам к нему пришел. Позже пришли сомнения. Это и пытался объяснить.
Первым идет писать имя победителя Игорь. На предплечье Одинцова амулет, который ему подарил именно Игорь, уходя с совета с потушенным факелом. Вначале Игорь подходит к нам, жмет руки и отправляется к столу, где ему предстоит сделать выбор. Я смотрю на Одинцова: он невероятно напряжен. На лбу крупные морщины, взгляд беспокойно блуждает. Представляю, как я выгляжу. Вряд ли спокойнее Сереги. Пытаюсь держаться естественно, но не получается. Поэтому опускаю голову, чтобы скрыть волнение.
Потом идут поочередно Снежана, Саша, Наташа, Аня, Сергей, Инна. Все они по-разному смотрят на нас, некоторые пожимают руку, шепотом подбадривая и желая удачи. Снежанка на пути к столику остановилась и довольно долго смотрела нам в глаза. Наташа, как всегда улыбаясь, сказала в заключение что-то бодрое и невразумительное. Сакин недвусмысленно дает понять, что голос отдаст за Одинцова, в чем никто и не сомневался.
Альянс вкупе с пополнением в полном составе передо мной, а ведь в нем большинство из присутствующих здесь. Если они остались верны Одинцову, мне победы не видать. Тем более, что часть своих тотемных подвигов я совершил уже после их ухода, когда альянс их же слопал. От этой мысли становится трудно ровно дышать. Лучше пока не думать об этом. Лучше подумаю, как себя вести при том или ином исходе голосования. Третьего не дано — голоса не могут разделиться поровну. Дождь продолжает шуметь. Сквозь дырявую крышу льются настоящие реки, мы с Одинцовым почти непрерывно находимся под этим холодным душем, но не двигаемся с места.
Последней возвращается от столика Инка. Ждать осталось недолго, как гласит любимое выражение Бодрова. Теперь действительно недолго. Бодров начинает доставать из урны бумажки с именами. С большой долей вероятности можно предположить, что голоса разделятся почти поровну. «Почти» — потому что «ничья» сейчас невозможна. Так и есть: три голоса за меня, три — за Одинцова. Осталось выяснить, за кого проголосовала седьмая Акула. Одинцов не выдерживает напряжения и прячет голову между колен. В это время Бодров достает бумажку. Корявым почерком на ней написано «Сергей».
Я не сразу смог прочитать написанное. Всматриваюсь и раз за разом в течение одной секунды читаю одно и то же. Так и есть: СЕРГЕЙ. Со стороны семерки соплеменников слышны крики радости. А что же сам победитель? Я хлопаю его по плечу: «Поднимай голову, Последний герой». Прочитав последний листочек, что держит Бодров, Сергей с криком вскакивает и бросается в болотце в центре совета. Брызги обдают сидящих вокруг. Я пытаюсь улыбнуться, чтобы показать радость от победы хорошего человека, но как-то не получается. Одинцов выскакивает из воды, хватает сундук, стоящий рядом со мной, и поднимает его вверх на вытянутых руках. Все подбегают к нам. Хочу встать, чтобы незаметно уйти, но Одинцов уже рвется ко мне, пробираясь сквозь ряды поздравляющих. Он жмет мне руку, что-то говорит, в глазах невероятная радость. Выдавливаю из себя поздравления, часто моргая, чтобы не заплакать, и отхожу в сторону.