А вот как определяет эту потерянную человеком толпы цель жизни Оскар Уайльд в романе «Портрет Дориана Грея»: «Цель жизни — самовыражение. Проявить во всей полноте свою сущность — вот для чего мы живем. А в наш век люди стали бояться самих себя. Они забыли, что высший долг — это долг перед самим собой.
Разумеется, они милосердны. Они накормят голодного, оденут нищего. Но их собственные души наги и умирают с голоду. Мы утратили мужество. А может быть, его у нас никогда и не было. Боязнь общественного мнения, эта основа морали, и страх перед богом, страх, на котором держится религия, — вот что властвует над нами».
* * *
Люди обыкновенно не столько наслаждаются тем, что им дано, сколько горюют о том, чего им не дано.
(Виссарион Белинский)
---
Есть повседневные дела, от которых не уйдешь…Но очень много лишних забот о завтрашнем дне и совсем ненужных забот о том, что про нас думают и даже не думают, а могут подумать, и никому не нужных объяснений и сожалений о прошлом, которое было и сплыло, и язвительной памяти об обидах. Вместо того чтобы радоваться — мучаешься. А надо радоваться.
(Григорий Померанц)
---
«Он был очень организованным человеком, и в изголовье его кровати был прикреплен планчик жизни на ближайшие 10 лет…»
(Андрей Кнышев)
* * *
Еще один пример навязывания толпой человеку сдвига мотива на цель, а также его защиту от такой «благотворительности» демонстрирует анекдот, рассказанный 3. Фрейдом в своей работе «Остроумие и его отношение к бессознательному»: «Один человек, который был подвержен пьянству, добывал себе средства к существованию тем, что давал уроки. Но ею горок стал мало-помалу известен, и вследствие этого он потерял большинство своих уроков. Одному его другу было поручено взяться за его исправление. «Посмотрите, вы могли бы иметь лучшие уроки в городе, если бы вы отказались от пьянства. Итак, сделайте это». — «Что вы предлагаете мне? — был негодующий ответ. — Я даю уроки с тем, чтоб иметь возможность пить; должен ли я отказаться от пьянства с тем, чтобы я получил уроки?!»
В конечном итоге человек оказывается в старости перед лицом смерти с деньгами на руках, от которых ему теперь нет никакой пользы, кроме покупки дорогого места на престижном кладбище, и растраченной впустую жизнью за плечами, в которой не было места истинному наслаждению от бытия. Человек чувствует себя несчастным, так как счастье свое он искал совсем не там. Вот что пишет Майерс в «Социальной психологии» по этому поводу: «В последние десятилетия, сопровождавшиеся бурным экономическим ростом, люди западного мира стали во много раз больше зарабатывать.
* * *
Если бы желать только быть счастливым, то этого скоро можно достигнуть. Но люди желают обыкновенно быть счастливее других, а это почти невозможно, потому что мы считаем других всегда более счастливыми, чем они есть на самом деле.
(Монтескье)
---
Мне не интересно, что случится
в будущем, туманном и молчащем;
будущее светит и лучится
тем, кому херово в настоящем.
(Игорь Губерман)
---
Сполна сбылось, о чем мечтали
то вслух, то молча много лет;
за исключением детали,
что чувства счастья снова нет.
(Игорь Губерман)
* * *
Например, доход среднего американца вдвое выше, чем был в 1950-е годы, и при этом он имеет вдвое меньше детей. Удвоенный доход предполагает вдвое большее количество покупок…Хотя сегодня людям по большей части хватает и денег, и вещей, они не стали счастливее. Например, современные американцы, судя по опросам, не более счастливы и не более удовлетворены своей жизнью, чем ответившие на этот же вопрос в 1950-е годы». «…Из 800 выпускников американских колледжей те, кто исповедовал ценности «яппи» (яппи — американская аббревиатура из первых букв слов: «young» — молодой, «urban»— городской, «professional» — профессиональный, — то есть молодой городской житель, делающий карьеру и стремящийся к роскошной жизни), были склонны в два раза чаще, чем их прежние соученики, чувствовать себя в «значительной степени» или «очень» несчастными».
Многим восточным мудрецам было свойственно совеем другое отношение к подобному «счастью»: «Я не могу сказать, является ли то, что все называют «счастьем», на самом деле счастьем или нет. Я знаю только одно: когда я наблюдаю за тем, как люди его добиваются, я вижу, как их несет в общем потоке человеческого стада, мрачных и одержимых, не способных остановиться или изменить направление своего движения. И все это время они утверждают, что еще немного — и они обретут это самое счастье.