Заторможено фунционирующий мозг так и не уловил момент, как в ладони очутился верный ОЦ-33. 18 патронов на 9х19 мм. Раньше эта машинка казалась весомым аргументом в практически любом споре. Но теперь… одно, одно, мать его, существо, появившееся неизвестно как и откуда сумело положить полностью экипированную и годами подготавливаемую обезвреживать самых лютых типов группу захвата. И что-то Земину подсказывало, что его панцирь из жесткого отмершего костного вещества — это нихуя не украшение и мелкашка, способная навылет дырявить человеческие тела, уже особой роли не играет.
Пятна крови на ступенях, перилах.
Тронутое трупным окоченением тело Лося.
Покойся с миром, брат.
Волчара. Обезглавлен.
Неровный срез, мышцы, кожа. Шейные позвонки, спинной мозг.
Это… может этого всего не существует? Может Земин сейчас просто пускает слюни в обитой войлоком комнате под присмотром психиатра? Это звучит куда логичнее, чем остальные версии происходящего.
— База, это Земин, прием, — Прямой хрипит это уже этажом ниже.
Нужно срочно сваливать и вызывать более серьезных ребят. Хуй с ними, тащите сюда "Альфу" и ебучую мотострелковую роту, эта хуйня не должна уйти отсюда живой.
Молчаливое потрескивание помех.
Переключение частот.
Вторая группа.
ОМОН, другие подразделения СОБР-а, опера, "начальник", Приходько, "Ну че там, я попал?"
Ничего.
Все та же тишина в эфире.
Земин слабо верил в высшие силы. Он больше склонялся к варианту, что если и существует аналог Творца из всех мировых религий, то он, скорее всего, представляет собой нечто, что человеческое сознание тупо не в силах представить и осознать. Но сейчас… сейчас Прямой истово молился в наползающих под крышкой черепа друг на друга мыслях, чтобы неведомое нечто, непонятно зачем создавшее планету и человеческую цивилизацию, вышло из жесткого запоя, в которое ушло сразу же после Каменного Века, наплевав на творящийся среди человекав беспредел, и сложило обстоятельства так, чтобы у террористов, сумевших приручить настоящего, мать его, демона Преисподней, банально была глушилка сигнала, а не…
Что если монстров было несколько?
Пять? Десять?
Вторую группу так же положили мордами в лужи собственной крови, по звукам, издаваемым ими в последние секунды, несколько раз перекрутив через ржавую мясорубку.
Что если эти существа могут размножаться?
Откуда они, блять, появились?
Инопланетяне?
Реально демоны?
Сверхсекретный правительственный эксперимент по выведению биологического оружия?
Случайная ошибка эволюционной лестницы, исторгнутая из лона природы прямо в кровавую баню человеческой цивилизации?
Последние два варианта как-то сами собой сплелись хвостами в единое целое.
Кровавый Ливень, как его назвал Мертвый.
Что если именно это необъяснимое явление и послужило катализатором к появлению на свет когтистого комбайна смерти? Мертвый что-то знает? Украл информацию мировой значимости? Сам создал клыкастых выблядков? Или дождь цвета жидкости, текущей в человеческих артериях, может что-то делать с разумом? "Дети Могил" же появились сразу же после кровоточащих ран на зыбкой туше небосвода. Это работает на и так тронутых людей? Или у Прямого так же есть шансы пополнить братию галлюцинирующих ребят?
Выйти из здания, тщательно анализируя все и вся творящееся в пределах его мироощущения. Тошнота и слабость чуть отступили, время от времени напоминая о себе вспышками боли при резких движениях. Нужен врач. Что если внутреннее кровотечение? Например, селезенка поразительно легко приходит в негодность, после чего начинает сочится кровью. Медленно, неторопливо. Сам не заметишь, как на ходу уснешь и больше не проснешься, так и оставшись лежать горкой биомассы.
— Бля…
Прямой часто видел трупы.
Порой просто запредельное количество мертвечины в конкретно взятой географической точке.
Но то была война и горячие точки.
То была взбитая сапогами, колесами и гусеницами грязь.
То были воронки от взрывов, обгоревшие остовы домов, канонады выстрелов и спелые гроздья колючей проволоки.
Когда ты в эпицентре созданного человечеством Ада ты грубеешь. Становишься жестче, как внешне, так и внутренне. Тебя уже мало волнует кровь, боль, ужас и смерть окружающих. Таковы реалии этого места, подобное дерьмо уже в порядке вещей. Но когда ты приезжаешь на гражданку, условия меняются. Больше нет насилия и ненависти в ставшем тебе привычном понимании, есть лишь его жалкое урбанистическое, можно даже сказать, прирученное подобие, с редкими исключениями в виде тех же маньяков и террористов. Тут больше нет тех, кто должен убить тебя, а ты должен убить его. Нет врагов, нет оружия и нет боевой задачи, которую нужно выполнить любой ценой.