— Не беспокойся, я сам все сделаю.
Стоп-стоп, а что именно сделает? На стол полетела квадратная блестящая упаковка. Оля уставилась на нее так, как будто в первый раз видела, но, разумеется, это было не так. Просто в голове не укладывалось. Это же надорванная упаковка от презерватива! Он что, решил, что она поможет ему с процессом примерки?
Секундочку, а где содержимое упаковки?
— Приподнимись, — прошептал Воронцов.
И так как Оля не сдвинулась с места, одной рукой он сам немного приподнял ее за талию. И никаких иллюзий больше не осталось.
Итак, босс собирается оттрахать ее, прямо в клубе, пока прямо перед ними беснуется танцпол.
А она? Судя по тому, как у нее перехватило дыхание, она даже не против?
Воздух накалился до предела. Ольга бесстыже застонала, с тихой радостью осознавая, что сегодняшние неотрегулированные басы и громкая музыка, способны заглушить не только это, но и многое другое.
— Ох, — выдохнул Воронцов ей в шею. — Какая же ты узкая.
Впился зубами в ее шею, пока насаживал на себя, множа ощущения второй рукой.
Ладно, пусть доведет ее до оргазма, а потом она быстренько улизнет отсюда. И да, уж теперь ей, наверняка, лучше искать другую работу после такого.
Хорошо, что у нее безупречный послужной список и репутация. Хотя волноваться о репутации немного поздно, когда объезжаешь собственного босса. Наверняка, Воронцов вытворял такое не впервые. Обидно, конечно, но зато он про нее даже не вспомнит, когда все закончится.
Позволив Ольге самой выбрать нужный темп и скорость, Воронцов снова потянулся к виски. Не слишком ли много алкоголя? И сможет ли он вообще доставить ей удовольствие в таком состоянии?
К ее удивлению, пригубив стакан, он поднес виски и к ее губам. Она сделала глоток, не прекращая движения бедер. А после Воронцов, перехватив ее подбородок, поцеловал ее в губы.
Это был горький пряный и запретный поцелуй. Вопиющий для такой отличницы, как Ольга. Сносящий крышу покруче любого урагана. Она целовала его, пока двигалась на нем. А сам Воронцов, не прерывая поцелуя, вернул руку на ее клитор, а сам стал двигаться так быстро, что она стонала в его рот, и голова кружилась от алкоголя и нехватки воздуха.
В голове словно взорвался фейерверк. Перед глазами сверкали пятна света, и уже где-то вдали монотонно отбивали ритм неотрегулированные басы.
Воронцов взял свой ритм и управлял ею, сжимая и приподнимая бедра. Ее отведенные в сторону трусики терлись и об его член, и об ее вопивший о разрядке клитор. Она всхлипнула, пытаясь, найти нужный угол.
— Хочешь кончить, малышка? — прошептал Воронцов на ухо. — Какая ты отзывчивая.
Его большой палец попал точно в цель, не сбиваясь с быстро заданного ритма.
И тогда она взорвалась.
Слишком быстро, она это понимала. Это было не настоящее удовольствие, скорее быстрая и очень необходимая разрядка. Желание скопилось в ее теле, и достаточно было всего несколько правильных движений, чтобы она взорвалась громкими стонами, чересчур громкими, наверное, для тех, кто решил трахаться в публичном месте. Но было плевать.
Воронцов стал двигаться быстрее. Он брал ее жестче, грубо хватая за бедра. Наверное, останутся синяки. Но боль была острой, раздувала неутихающее удовольствие.
Каким-то иным, седьмым чувством, Ольга уловила разочарование мужчины, что он не может сменить позу и взять ее по-другому, а она тоже хотела бы развести ноги еще шире, почувствовать его всего внутри себя, так глубоко, чтобы испытать еще оргазм. И еще.
Но была только эта ночь, и только этот раз. В клубе. Быстро и в одежде. А потом больше никогда не видеться.
Несмотря на выпитый алкоголь, Воронцов кончил быстро. Ольге хотелось думать, что это она его так возбудила, и у него нет с этим никаких проблем. Хотелось верить, что у такого мужчины нет проблем с сексом. Хотя ей-то какое дело до этого, верно?
Она сидела на нем, пока он входил в нее и кончал. А потом почему-то сама взяла его лицо в руки и нежно коснулась губ.
В этот раз Воронцов ответил на поцелуй несмело, как студент-первокурсник. Ах, ну да. Он же принял ее за клубную проститутку, а тем обычно не требуется нежных поцелуев после быстрого перепихона за деньги.
Но она уже не могла остановиться. Первая запустила язык в его рот, и этот поцелуй, пожалуй, был жарче тех, которыми принято обмениваться после секса. Этот поцелуй, словно приглашал начать все заново. И Ольга понятия не имела, почему целовала этого мужчину, которого ей надо отпустить навсегда, именно так — как будто у них впереди еще целая ночь. И может быть, даже не одна.