— Что скажете за наше прошлое? Мы же в прошлом? Я, конечно, бываю местами поц, но не настолько, чтобы брать халоймыс на постном масле.
— Переведи, — попросил я.
— Да, ерунда. Еще имею сказать, что хороший тухис тоже нахес.
— Тоже переведи, — вновь потребовал я.
— Да, — включилась и тут же смущенно выключилась из разговора Тома.
После внезапного порыва она старалась даже не смотреть в сторону одессита.
Ей Шурик отказать не смог. И тоже смутился.
— Это типа поговорки «горе не беда». Типа не беда, а даже как бы наоборот. Не беда. Горе. Да.
Тут Шурик увидел подтаскиваемый долгожданный котел:
— Что у нас на жидкое?
Это была каша. Какая это была каша! Дома я нос воротил, считал несъедобной. Как же ошибался!
Ели прямо из котла. Деревянными ложками. В две смены. Мы, четверо пришлых плюс Гордей, затем бойники.
— А мяса здесь не водится? — Быстро насытившийся Малик поводил ложкой в котле, разыскивая нечто более основательное.
— И я бы не отказался, — мечтательно закатил глаза Шурик.
Перед его мысленным взором материализовался, шкворча и брызгая одуряющим ароматом, роскошный шашлычок. Даже я увидел. Мало того, ощутил запах, вкус и игру солнечных бликов на живущих одним мигом сгорающих капельках жира.
Бойники, уже достаточно доброжелательно относившиеся ко всем нам, отшатнулись.
— Мяса?!
— Одно слово — черти, — презрительно и безысходно махнул рукой Гордей. Потом глянул на солнце. — Наша задача — дойти до башни без ночевки. Запас времени есть, но лучше поторопиться.
Зашаркали обиваемые от налипшей грязи ноги кого-то из бойников, отправившегося к злополучному дереву с вещами и флагом. Вместо двух был вывешен и гордо реял теперь один первоначальный. Заодно восстановили набор первой необходимости для снизошедших ангелов. Остатки провианта и котел отправились в мешки, в другие упаковали добычу в виде шкур — не пропадать же добру. Бойники взвалили поклажу за плечи, и колонна двинулась сквозь лес.
Четверо несли Шурика, еще один приглядывал за Маликом, который при всем желании вряд ли что-то сделал бы со связанными руками. Конец длинной веревки охранник намотал себе на руку. Еще один плелся позади меня и Томы. Двое шли чуточку в стороне, следя за окрестностями. Царевич то вырывался вперед, то отставал, то грациозно гарцевал рядом с нами.
— Сверху! Сюда!
Крик издал бойник левой стороны. Как он разглядел что-то в непробиваемой листве чащи, осталось неизвестным. Наверное, жизнь заставила. Точнее, навязчивое нежелание умереть.
Если бы сверху была опасность, команда, я уверен, последовала бы другая. Дерево, куда указывал сигнальщик, окружили. Трое разошлись спиралями, прочесывая округу, остальные заняли круговую оборону.
Больше никого не обнаружили.
— Спускайтесь! — объявил Гордей.
Их было двое. Парочка в нежном возрасте, но всяко старше нас с Томой. Сначала они сбросили нехитрое имущество — две холщовые котомки, затем спрыгнули сами. Оба в самопальных кожаных сандалиях, девушка — в штанах и жилетке из типичной для здешних мест серой дерюги, парень — в балахоне до колен. Я даже сказал бы, что в сарафане, если бы он не был парнем. И парень, и девушка были светловолосые, светлокожие и какие-то светящиеся изнутри. Так показалось. Наверное, по тому, как они бережно относились друг к другу и как смотрели влюбленными глазами. Со страхом, практически с ужасом от того, что их заметили, и при том — с любовью. Которая выше страха и прочего. Они мне понравились.
Их заключили в кольцо из копий, один из бойников вырвал из рук котомки и грубо выпотрошил. Внутри оказались продукты и дырявое покрывало. Одновременно парня опрокинули наземь, лицом в землю, сарафан сорвали. Вспомнилось: у древних греков такой мешок без рукавов с отверстиями для рук и головы назывался туникой. Вот и здесь без этой простейшей конструкции не обошлось. Где «здесь»? Хороший вопрос. Правильный вопрос. Просто чудесный. Полжизни отдам за ответ.
Нет, столько не отдам. Еще чего, полжизнями разбрасываться. Но что-то отдал бы наверняка. Жаль, что ничего нет, кроме чужого ножика. Ау, люди, кому ножик за раскрытие мировых тайн? Хороший ножик!
Девушка отстранилась от едва не осуществленной «услуги» бойника, она сама приспустила рубаху чуть ниже плеч и отвернулась.
Оба загривка украшали татуировки: три дерева. Бойник, осмотревший их вблизи, согласно склонил голову.